— С полчаса…
— А не мог бы ты… — нетерпеливо начал Даль, потирая шрам на ноге.
— Понимаю, шериф, — сказал Гиббс, — но мы и так гоним под девяносто миль. Чуть быстрее, и нам хватит случайного оленя на дороге. И если он нас не убьет, пробив лобовое стекло, то прикончит Эрик сзади. Этому парню пора бы научиться соблюдать дистанцию.
Они ушли в сторону от тропы «Джолиет» двадцать минут назад, и теперь Бринн вела Мишель по прямой, отклоняясь в сторону только для того, чтобы обойти особенно густые заросли, кусты ежевики и кучи старых листьев, под которыми могли таиться коварные ямы или трясина. Они шли вверх по склонам холмов, делавшимся все круче, и местами наклон становился таким опасным, что из-за одного неверного шага можно было скатиться на десятки ярдов вниз на камни и в колючие заросли.
Мужчины уже точно должны были завершить спуск по скале. Бринн надеялась, что, не обнаружив у подножия их тел, они все равно пойдут по долине к посту рейнджеров. Могло пройти минут сорок, а то и целый час, пока они обнаружат обман и вернутся к тропе «Джолиет», чтобы возобновить охоту.
Краткая остановка, чтобы свериться с «компасом». В целом они выдерживали верное направление и двигались к северу.
Впервые за эту ночь у Бринн появилась надежда, что они с Мишель сумеют выжить.
Скоро они выйдут к реке. А потом — либо вдоль берега на юг к Пойнт-оф-Роксу, либо более короткий, но трудный — и опасный — путь: подъем на вершину хребта. Из головы не шла та жуткая картина. Труп несчастного туриста, упавшего со скалы и напоровшегося на острую ветвь дерева.
Спасательной команде понадобилась бензопила, чтобы снять тело. А остальным пришлось более часа стоять там и ждать, пока вернется офицер, посланный за инструментом.
Бринн вскинула голову, заметив серебристый проблеск впереди. Неужели уже река?
Но нет, всего лишь стебель травы, отразивший лунный свет. В этом было что-то потустороннее. Она не представляла, как называется это растение. Грэм определил бы за секунду.
Но Бринн не хотела сейчас думать о Грэме.
Ее пробрала дрожь, когда сзади донесся вой. Потом словно бы лай. Неужели это волк, преследовавший их с тем же упорством, что и преступники?
Мишель тоже повернулась на звук. И словно окаменела. А потом закричала.
— Мишель, нет! — яростно прошептала Бринн. — Это всего лишь…
— Нет, это они! Они! — указывала в темноту молодая женщина.
Что? Что она там увидела? Бринн могла разглядеть только сплетение теней, неподвижных и колеблющихся. Прямых и изломанных.
— Да где же?
— Вон там! Это он!
Наконец и Бринн увидела: в ста ярдах от них за кустом стоял мужчина.
Только не это! Значит, они не поддались на их трюк у перекрестка. Бринн сжала свое «копье».
— Пригнись!
Но отчаяние, долго копившееся в душе молодой женщины, вырвалось наружу взрывом безрассудной ярости.
— Подонки! — кричала она. — Ненавижу вас!
— Нет, Мишель. Пожалуйста, успокойся. Нам надо бежать. Немедленно!
Но девушка уже пошла вразнос и не замечала Бринн, словно той и не было рядом. Она отбросила в сторону кий, на который опиралась, и достала из кармана «боло» с бильярдным шаром внутри.
Бринн попыталась ухватить Мишель за кожаную куртку. Но она с искаженным от ярости лицом отпихнула Бринн, и та упала, поскользнувшись на гнилых листьях.
С «боло» в одной руке и ножом в другой, Мишель быстро пошла прямо на мужчину, несмотря на хромоту.
— Ненавижу вас! Ненавижу! — кричала она.
— Нет, Мишель! Стой! Они же вооружены!
Но та осталась глуха к уговорам. Ярдах в десяти от мужчины она раскрутила «боло» и метнула снаряд, который, описав дугу, едва не угодил ему в голову. Он не шелохнулся, как и сама Бринн тогда, у дома Фельдманов.
Не обескураженная, Мишель продолжала свою атаку.
Бринн колебалась: «Последовать за ней? Но это же сама…»
Потом приняла решение: «А, к черту все!»
В отчаянии она поднялась на ноги и побежала вслед за девушкой, стараясь пригибаться ниже к земле.
— Мишель, остановись!
В любую секунду мужчина мог выстрелить. Наверняка это Харт. Он стоял совершенно неподвижно, дожидаясь момента, чтобы поразить цель наверняка.
Мишель неслась прямо на него.
Промахнуться по ней было бы невозможно.
Но выстрелов не последовало.
Бринн сначала замедлила бег, а потом остановилась. Это был вовсе не человек. Обезумевшая девушка нападала на ствол дерева, обломленный на высоте человеческого роста — ветви и кучка листьев дополняли иллюзию. Вблизи же все это походило на огородное пугало.
— Ненавижу вас! — Яростный крик молодой женщины эхом разнесся среди холмов.
— Мишель!
Только подбежав на расстояние вытянутой руки. Мишель поняла свою ошибку. Она остановилась, отчаянно хватая ртом воздух, и вперила взгляд в дерево. Потом рухнула на колени, поникла головой и, спрятав лицо в ладони, разрыдалась. Из груди ее вырвался пугающий стон, мрачный и безнадежный.
Весь ужас этой ночи выплеснулся наружу. Раньше она плакала от испуга или боли. Теперь же это было неподдельное горе.
Бринн подошла и остановилась рядом.
— Все в порядке, Мишель. Давай…
— Оставь меня! — Ее голос снова походил на вопль.
— Пожалуйста, тише, Мишель. Успокойся… Все о'кей.
— Нет, не все. Как раз наоборот.
— Давай забудем об этом. Идти осталось совсем недолго.
— Мне все равно. Ступай одна…
— Я тебя здесь не брошу, — сказала Бринн с легкой улыбкой.
Мишель обхватила себя за плечи и покачивалась взад-вперед. Бринн присела рядом. Молодую женщину явно мучило что-то еще.
— Что с тобой происходит?
Мишель рассеянно посмотрела на нож в своей руке и вернула его в картонные ножны.
— Я должна кое-что тебе сказать.
— Что?
— Это я виновата в их смерти, — горестно прошептала она. — Стива и Эммы. Это я виновата.
— Ты? Почему ты?
— Потому что я — как избалованная маленькая девчонка, — всхлипнула она. — О, боже…
Бринн оглянулась. Пара минут. Она чувствовала, что это важно для Мишель. Они могут позволить себе пару минут. Преследователи в нескольких милях, не меньше.
— Ну, расскажи мне обо всем.
— Мой муж… — Она откашлялась, прочистив горло. — У моего мужа есть другая женщина.
— Что?
