— Хорошо, что я вас встретила, — обрадованно сказала Бобриха. Вот этот момент большинство оборотней ставил в глухой тупик, из которого не было выхода. «Вы» мы понимаем исключительно в качестве нескольких разумных. Вождь ты или дедушка, ко всем обращаются исключительно на «ты». Сколько ни объясняй, глубокий смысл необходимости подобных вещей не доходит. Наши традиционные формулы обращения и так прекрасно показывают, кого мы уважаем, а кого нет.
— Я хотела пригласить вас. У нас с Николаем Петровичем «фарфоровая» свадьба.
— Не понял, — озадаченно сказал я. — Какая свадьба?
— Двадцатая годовщина. Считается, что вся посуда, подаренная на свадьбу, уже разбилась, и надо дарить новую.
— Я постараюсь прийти, — заверил Бобриху, — но много дел. Очень постараюсь, — поспешно повторил, поняв, что сейчас буду подвергнут массированной атаке. И она не отстанет, пока не выбьет обещание.
Вот за такие интересные нюансы некоторых миссионеров убивали и потом жарили на кострах, догадался я, вежливо заверяя еще раз в своем глубоком уважении. Эти слова о посуде очень многими будут приняты за прямую просьбу, и от разных сервизов потом в доме не протолкнешься. А кое-кто вполне может принять за вымогательство. Слишком буквальный перевод до добра не доводит, хорошо еще, что я такие тонкости понимаю. При всей ее высокой культуре и образованности пора бы Бобрихе начать понимать, когда нужно добавить, что это просто название для красоты. Аллегория. Или аллегория это к другому относится? Образование Лехи, полученное мной на халяву, было очень широким, но совершенно бессистемным. Чего он только не читал в свое время — от исторических до фантастических книг и технических справочников с уставами, но вот в такие материи не углублялся, и я вечно путаюсь. Полочка со школьными учебниками у него в голове оказалась девственно-чиста. Классическая литература и правила грамматики если и изучались, то в памяти не остались. Во всяком случае, мне не передалось.
Бобриха у меня такая не одна, но деваться некуда, приходится терпеть. Это вбито мне в голову намертво с детства — необходимость дальнейшего обучения. Требуются не просто умеющие нажимать на кнопочки, а способные заменить со временем пришлых варягов. Поэтому школа имеет изрядные размеры, и учатся там вовсе не дети. Существует несколько обязательных и несколько желательных курсов. Кто-то повышает квалификацию, кто-то приобретает новую специальность. К таким обязательно прикрепляется мастер, уже достигший определенного уровня. Все та же хорошо знакомая Народу система наставничества. Но кроме этого еще и читаются лекции на самые разнообразные темы — от жизни в Зоне до научных теорий. Лекторы у меня за это гонорары получают, а учащиеся, претендующие на повышение в должности, должны продемонстрировать знание земного языка, включая письменность и чтение. Лучше двух. Для общения с разными Зонами.
— А что скажет начальник транспортного цеха? — спрашиваю, поворачиваясь к приближающемуся Ивану. Иногда вот такое выскочит случайно, и только потом соображаю, насколько двусмысленно прозвучало. Не везде подобный юмор хорош. — О! Ты постригся! — воскликнул при его виде. — Где-то сдохла большая крыса!
— Жарко, — погладив себя по почти голой голове, объяснил он. — Весна, а я страшно потею. По мне, так тут самые настоящие тропики. С апреля по октябрь стоит ужасная жара, да еще и влажность. Зато зимой прекрасно. Плюс десять и даже до Двадцати бывает. Травка зеленеет, солнышко блестит… и все остальные радости в полном наборе.
— Раньше тебе жара не мешала.
— Наверное, стал умнеть с возрастом. Пора изобрести шляпы вроде техасских. С большими полями и дырочками.
Он тяжко вздохнул.
— Я как бы надумал проситься принять меня в Клан.
— Тебя или всю семью?
— Мы советовались, — сознался Иван. — Я, Люба и дети.
— Это была очень большая крыса, — посочувствовал я. — С чего это вдруг? Никто не собирается тебя выпихивать отсюда, а статус очень поменяется. Для начала трех старших сыновей поставят под ружье, да и с контрактом будут проблемы. Пересмотрят некоторые пункты, заставят платить совсем другой налог. Много разных тонкостей.
— Так вот именно, — разводя руками, заявил Иван, — неудобно нам. Мы вроде бы вместе, но когда у Клана проблемы, то мы отдельно. Вы воевать, а мы как бы в стороне.
— А! Широкая русская душа! На миру и смерть красна, и прочая белиберда. Смерть всегда выглядит некрасиво, — серьезно сказал я. — Неважно, выпустили ли тебе кишки саблей или снаряд оторвал руки-ноги. Это боль, вонь, грязь и очень неприятное зрелище. А если до тебя не дошло еще, то в каком-то смысле мы ничем не лучше Заводских с Речными. Тоже Клан, и общественные интересы выше личных. Понадобится мне, поедешь землю разгребать лопатой, несмотря на квалификацию.
— Ты слишком умный, чтобы так глупо использовать.
— Ну не тебя, так Серого. И спрашивать его желание никто не будет.
Иван набычился и хмуро уставился на меня.
— Мы обсуждали и это.
— Ну и ладно. Доцент вернулся?
— А? — переспросил он. — Да. Я его видел.
— Я ему скажу, чтобы зашел к вам домой вечером и объяснил подробности. Еще раз обсудите и потом сообщите решение. Только тут уж так, если испытательный срок не пройдете, здесь не останетесь. Надеюсь, понятно.
— А правда, — оживляясь, спросил Иван, — что у тебя в подземелье стоят без дела три больших грузовика? Можно снять двигатели и сделать собственную артиллерийскую самоходную баржу.
— Кто сказал? — быстро спрашиваю.
— Не помню, — невинно отвечает.
— Вот в этом и разница между контрактником и клановцем. Тебя я просто пошлю на три буквы за такие вопросы, а те, кто на клятве, не ответить не могут. Очень больно им будет. И выводы соответствующие, про недержание речи после очень внятного предупреждения. Так что очень хорошо подумай над вопросом и, кроме того, Техника в свою семью не включай. Он уже давно взрослый и решения должен принимать сам. Сорвется и запьет — всех подведет под вылет. Нам такие кадры без надобности. Работать — да, я могу потерпеть. А вот жить среди нас он не будет. Иди и хорошо подумай.
Уже понятно, что информация к Федорову пришла через щенков. Надо выяснить, кто именно разболтал, и загнать его куда подальше. Потому что не три тяжелых грузовика, а уже шесть, подумал я, поднимая чемоданчик с земли, и остальные три пригнал самостоятельно, никто об этом не знает.
Сотрудничество с лихими индейцами, совершающими набеги на бледнолицых, продолжается. Три неновых Kenworth Т-2000 с грузом. Никакого тюнинга, никаких переделок. Все родное, стандартная комплектация. Есть в этом даже плюс. Никакой электроники, бортовых компьютеров. Моя настоятельная просьба учитывается при кражах. И мысль у Ивана не такая уж глупая. Седельные тягачи на двадцать с лишним тонн мне сегодня без надобности, а вот двигатель на четыреста тридцать лошадиных сил совсем не то что старье, на котором плавают по рекам. Даже на бронетранспортере меньше в два с лишним раза.
