Лаура. Имя это само всплыло в голове Макса. Вот кто им нужен.
Лаура была другом Максима. Да, пожалуй, все-таки другом, поскольку слово «подруга» звучит несколько двусмысленно, когда речь идет о женщине и мужчине. Возможна ли дружба между мужчиной и женщиной, если рассматривать этот вопрос в принципе? Пожалуй, если они не рассматривают друг друга в качестве интимных партнеров. Лаура была женщиной симпатичной, но совершенно не во вкусе Макса, разве что как интересный собеседник и неординарный человек. Да, они не ходили вместе в бар или на футбол. Но случилось так, что Макс несколько раз здорово выручал Лауру. И ей удавалось пару раз помочь ему в серьезных проблемах. И оба они знали, что в случае чего всегда могут обратиться друг к другу с просьбой. И не только обратиться, но и получить всевозможное содействие. Если это не дружба, то что?
Макс позвонил Лауре на личный коммуникатор:
– Лаурочка, радость моя, мне нужно срочно тебя увидеть.
– В чем дело, Максимка? Неужели после стольких лет знакомства в тебе вдруг проснулись чувства?
– Чувства у меня всегда были и остаются. Сейчас меня просто переполняет чувство большой признательности и глубокого уважения к твоим профессиональным способностям.
– Неужели ты заболел? Надо срочно поставить банки? Или горчичники?
– Хуже, намного хуже. Я в недоумении, и твое присутствие мне просто необходимо.
– Недоумение мне лечить еще не приходилось, – рассмеялась Лаура.
– Есть повод попрактиковаться.
– Вообще-то я на дежурстве. Ты далеко? Ага, вижу пеленг. Ладно, сейчас переведу комп в режим автоответчика и прибуду со спасательной миссией.
Лаура была медиком. Более того, она была медиком в их службе и имела допуск к некоторым секретам, в том числе и к имеющимся в распоряжении землян сведениям о здоровье лурианцев. И пусть эти сведения были невелики, больше из знакомых Максима не знал никто.
Лаура действительно прибыла быстро. Окинув взглядом кафе и оценив ситуацию, она удивленно присвистнула:
– Это кто с тобой? Лурианец? И что ты с ним сделал? – Вопросы посыпались один за другим. – Ты не забыл, что он гость Земли?
– Вот я его и угостил. Спит теперь, – попытался объяснить Макс.
– Ага, и себя, смотрю, угостил тоже.
– Так неудобно было угощать его одного в честь моего отпуска.
– И что с ним теперь делать? – Лаура нахмурила брови.
– Я вот как раз у тебя хотел спросить. Как вообще его самочувствие?
Лаура проверила пульс неожиданного пациента, провела над его головой и сердцем портативным сканером и огласила свой вердикт:
– Жить будет. Но для большей уверенности лучше бы за ним понаблюдать. У нас пока нет статистики по потреблению алкоголя лурианцами. А давай его отвезем ко мне. Поспит там, отдохнет под пристальным медицинским наблюдением…
– Узнаю твой подход. Получить такого необычного пациента – мечта любого медика.
– Между прочим, это ты меня позвал! – Лаура показательно обиделась. Несерьезно, для вида.
– Признаю, признаю. А удобно к тебе? Мы больным не помешаем?
– Ха, когда это вы болели?! Некому мешать – в стационаре, как в пустыне. Разве что после сложной спецоперации бывают раненые. Но сейчас все тихо, так что не волнуйся. Надеюсь, ты составишь мне компанию? Не хотелось бы мне объяснять твоему новому знакомому, когда он очнется, где он находится и как он там оказался.
– Ты, как всегда, права.
Максим подхватил лурианца и с помощью бармена понес его в машину Лауры.
4
Вот эту самую историю и рассказал Максим Шарлю Свенсону. Точнее, первую ее часть. Ту, что касалась разговора о теории эволюции. Но, собственно, в этом и заключалась просьба, а о прочем разговора не было.
– Ну как, Шарль, стали вам лурианцы более понятны? – поинтересовался Макс.
– Признаться, не очень. Сведения весьма отстраненные и не касаются лурианцев напрямую.
– Я вас предупреждал. Я могу рассказать о лурианцах много. Но что из этого приблизит вас к их пониманию?
– Непростой вопрос. Быть может, вы, Макс, сами выберете, о чем рассказать? Я вернусь завтра. А это чтобы вы поняли всю серьезность вопроса…
Свенсон поставил на край стола одноразовый спецпроектор и включил его на воспроизведение с замедлением в пять минут. Как раз чтобы успеть попрощаться и покинуть владения Макса.
Хитрая штука. Максиму она была знакома. Такие применяли, когда хотели ознакомить кого-нибудь с информацией и в то же время избежать ее перезаписи. Воспроизведение должно было начаться через пять минут после включения, а после его окончания запись стиралась безвозвратно. С виду обыкновенная голография, но с небольшим секретом. Переснять изображение на другую камеру было невозможно. Для этих целей был использован странный парадокс, известный со времен изобретения оптического объектива, – спектр, воспринимаемый объективом, шире, чем тот, что можно увидеть невооруженным глазом. Именно этому явлению мы обязаны тем, что на снимках можно иногда разглядеть вещи необычные, неуловимые человеческим зрением. Вроде бы помешать это никак не может? Не тут-то было. Человечество слишком изощренно в том, как использовать во вред то, что идет на пользу. В данном случае вреда большого не было. Просто попытка заснять голографическое изображение с помощью посторонней камеры оказывалась безуспешной. Сигнал забивался картинкой, транслируемой в невидимом для глаза диапазоне, и при просмотре записи были видны одни помехи. Конечно, не слишком сложное ухищрение, при наличии соответствующих фильтров и аппаратуры проблема решалась, вот только знать об этом требовалось заранее. Максим переписывать информацию с проектора не собирался и потому, удобно устроившись в кресле, приготовился смотреть оставленное Шарлем кино.
Это было изображение оставленного лагеря. Без сомнения, когда-то укрепленного и готового к обороне. Укрепленного настолько, насколько может быть временный лагерь, построенный на скорую руку. Или не руку совсем, судя по дальнейшим кадрам. Неизвестно, что там у них есть вместо рук, у этих таинственных существ, чей брошенный лагерь удалось заснять оператору.
Камера от общего плана перешла к деталям. Выделяемые объекты увеличивались и показывались более рельефно. В центре большой грудой металла высилось странное сооружение неясной формы с неровными искореженными краями с одной стороны. Вокруг него – несколько собранных на скорую руку ангаров и беспорядок, свойственный спешно покинутому лагерю, – бытовой мусор и мелкие обломки.
С этим все понятно, как и с вынесенными в стороны не менее чем на километр опорными пунктами. Небольшие купола – верхние части пунктов обороны, под которыми сканер показывает вырубленные в скале пустоты. Купола даже не стали демонтировать, а просто оставили все, как есть.
