— У этих хохлов маниакальная идея уничтожить всех своих, — слегка поморщился генерал Джефферсон. — Надо помочь им в этом деле. Пусть они с русскими разбираются сами. О, извини, я забыл, что ты тоже русский.
— Ничего, — ответил Билл. — Я был русским. Теперь я американец. А что они не поделили с русскими, сэр?
— Я сам затрудняюсь понять, что именно. Похоже, они давние враги. По крайней мере, так нам объясняло ЦРУ. Просто передай, и все. Тебя не должна заботить их дальнейшая судьба.
У генерала была модная прическа морского пехотинца «high and tight»
[38]
, сухое морщинистое лицо человека, который много времени проводит на свежем воздухе, и строгая форма, сидящая как влитая.
— Слушаюсь, сэр.
— Скажем так, — генерал поднял указательный палец и потыкал им в небо, — это геополитика. Нам, военным, нет смысла соваться в нее. Понял?
— Так точно, сэр. Я их поймаю и передам бандеровцам. А можно еще один вопрос?
— Да пожалуйста, сколько угодно, сынок.
— Я слышал, что бандеровцы воевали против союзных войск.
Сухие губы генерала тронула едва заметная усмешка, но по роду своей деятельности он должен был воспитывать подчиненных, поэтому он удержался от сарказма. Его бы воля, он бы снова начал холодную войну, а заодно разнес бы здесь к чертям собачьим все, что посчитал бы нужным разнести. У русских давно не было сильного противника, посмотрим, какие они в деле. Это тебе не с афганцами воевать. Это Америка! Поэтому он ответил следующим образом:
— Это было давно. Теперь бандеровцы — наши друзья, но афишировать этого не стоит. В этой стране нет другой реальной силы, способной противостоять русским, поэтому мы должны опираться на них. Газетчики тут же сделают из мухи слона.
— Я понял, сэр. А можно еще один вопрос?
— Да, сынок, я тебя слушаю.
— Я читал, что эти… бандеровцы склонны к зверствам, что они убили много евреев…
Генерал Джефферсон не дал ему договорить:
— Где мы находимся? Мы находимся на передовой линии соприкосновения с противником, с которым давно мечтали схлестнуться. Время пришло, сынок! Поменьше читай прессу и поменьше мечтай. У нас все же армия, а не цыганский табор.
— Я понял, сэр! Спасибо!
Билл Реброфф козырнул, лихо развернулся на каблуках через левое плечо и пошел выполнять приказ.
* * *
Наверное, Костю все же посчитали главным, потому что посадили под замок в отдельной комнате на третьем этаже. Он уже обдумывал возможности побега, когда открылась дверь и вошел старший лейтенант с бутылкой в руках:
— Выпьем? Как у вас говорят, на посошок?
— Выпьем.
— Скажи, ты любишь виски?
— Виски? А-а-а… это такой самогон?
— Ну да, что-то вроде этого.
— Нет, я предпочитаю водку, пахнущую черным хлебом.
— Неужели такая бывает?
— Уверю тебя, бывает.
— А кстати, меня зовут Билл Реброфф.
— А меня — Костя Сабуров.
— Очень приятно.
— Мне тоже. Почему ты так хорошо разговариваешь по-русски?
— Мои родители «халявщики».
— В смысле?
— Ну, они бежали из вашей страны на Запад, в свободный мир, за колбасой, и всю жизнь тосковали по вашему миру.
— Бывает, — согласился Костя.
— Я рад, что ты меня понимаешь. Выпьем?
— Выпьем.
— Мне стало интересно, почему они так страдали, и я пошел воевать, чтобы попасть в вашу страну.
— Чудак, — удивился Костя. — С таким же успехом ты мог стать и туристом.
— Да? — удивился Билл. — Я не знал, что у вас развит туризм.
— Представь себе.
— Я хочу предостеречь тебя. Ты мне нравишься, поэтому я это делаю. Никогда не уезжай с родины в мою страну.
— Почему?
— Потому что ею правят самые лицемерные лицемеры.
— Открыл Америку, — заметил Костя. — Это все знают.
— Давай еще выпьем.
— Давай.
— Ваш президент большой мудак.
— В смысле?
— Ященка.
— Он не наш. Он украинский. И потом, он уже бывший президент.
— Да? Я не знал. А разве Украина — это не Россия?
— Россия, но несколько другая.
— Значит, Ященка ваш президент?
— Нет, украинский.
— Ну ладно, бог с ним, я запутался. Дело даже не в этом. Просто ты мне нравишься, и я хочу открыть тебе военную тайну.
— Валяй!
— Ваш бывший президент…
— Не наш… — напомнил Костя.
— Да-да… — согласился Билл, — не ваш, он большой мудак, раз дружил с нашим президентом.
— В смысле с Обамой?
— Нет, с Бушем-младшим.
— Ага.
— Потому что наш президент, в смысле Буш-младший, тоже большой мудак. Я тебе сейчас это докажу, как это… м-м-м… на пальцах.
— Не надо, я и так знаю.
— Ты не все знаешь.
— Валяй, Боб, — покорно согласился Костя.
— Не Боб, а Билл.
— Извини. Валяй, Билл.
— Так вот, наш бывший президент, как, кстати, и ваш…
— Не наш, а украинский, — поправил Костя.
— Не ваш, а украинский, большой мудозвон. Он придумал всемирную провокацию.
— Интересно. Выпьем?
— Выпьем. Буш-младший решил на всех насрать.
— Что, на всех, на всех?! — удивился Костя.
— Ну да, — подтвердил Билл. — Он задумал такую провокацию, которую еще никто не придумывал. Новый Герострат.
— Что-то слышал краем уха.
— Молодец! — похвалил Билл. — Выпьем?
— Выпьем.
— Он взорвал Всемирный торговый центр!
— Иди ты…
— Я тебе говорю!
— Ну и?..
— И получил восемь миллиардов долларов. Восемь миллиардов!
— Круто!
— Круче не бывает, — согласился Билл.
— А как?
— Просто. Нанял бригаду таких же мудаков, как и он сам, они заминировали торговый центр, а арабов, турков и египтян использовали вслепую.
— Не верю!
— Ха! Каждому в зубы по миллиону, а себе восемь миллиардов. Даже если заплатить по два миллиона, все равно навар капитальный!
