Собрать из арматуры клетки не составило никакого труда, даже успел на полозья железные полосы прибить. Отлов спящих мишек оказался до обыденности прост и неинтересен. Всего-то дел – проткнуть палкой берлогу и разбудить хозяина. На лаз наброшена ловчая сеть. Рассерженный медведь как выскочит, как запутается, остается заволочь его в клетку да осторожно освободить от пут. Через три дня шестеро воинов потащили клетки по следам ушедшего гонца, а Норманн продолжил работу с воротами. На этот раз взялся за розочки, которые умеючи очень легко собирать. Так не спеша бутон за бутоном соединялись в затейливые завитушки с мелкими листиками и кольцевыми спиральками. Когда вернулись воины, ворота были уже готовы.
– Докладывай Антанас, как прошли мирные переговоры?
– Задание выполнил! Бунт аборигенов усмирил! Договор о новых границах утвержден без пролития крови.
– А теперь, пожалуйста, в деталях, – сдерживая смех, попросил Норманн.
– Наши охотники действительно рядом, правда, вместе с медведями мы добирались туда целый день.
– Мишки целы?
– Даже сыты. От свежего мяса морду воротят.
– Ишь ты, видать, заслужили.
– Твои вепсы, как завидели медведей, сразу в пляс пустились. Дружно впряглись и бегом к охотникам из Шальска.
– Так они рядом стоят?
– Километра четыре, а до селения все сорок будет.
– Ты и там был?
– На другой день со своими тевтонцами и старшиной артели. Полюбовно разделили озеро.
– Все озеро делили?
– Нет, только Онежский берег, остров Большой Камень и все, что южнее, отошел шальским, остальное тебе.
– Ты хоть поинтересовался, кто севернее Черной речки живет?
– Шестьдесят километров до следующего поселка, но там уже жемчуг собирают, да и озеро замерзает, зверя не бьют.
– А теперь объясни, почему шальские так легко пошли на уступки.
– Видишь ли, вепсы сразу пригрозили тебе пожаловаться, да медведями пугали. Ты, мол, их приваживать умеешь.
– Вот стервецы! Выходит, я подыграл им!
– Здесь другое важно, ты сумел зимой медведей выманить и слово старшины подтвердить.
– Это же случайно получилось, у нас не было уговора.
– И еще, на чудь железные клетки произвели очень сильное впечатление. Плохо у них с железом.
– Спасибо за наблюдение, в конце зимы торг с ними устроим.
Третий вариант ворот изготавливался в тематике виноградной лозы. Здесь Норманн откровенно сжульничал: воины под руководством Савиолло и Рокко разбирали грузовики, так что в шариках от подшипников недостатка не было. Первоначальное опасение, что они будут выделяться блеском легированного металла, оказались напрасными. После кузнечного горна грозди винограда приобрели равномерный матовый цвет, как все прочие детали ворот.
Идея полного разбора автотехники принадлежала Максиму. Норманн попытался спорить.
– Огромные грузовики могут вызвать негативные ассоциации со злобными чудищами и испортить наше реноме.
– Ерунда, молодой человек, абстрактное мышление является приобретаемым качеством нашего сознания, а не врожденным.
– Но идолы уже существуют! Их вырубают из дерева и камня.
– Хороший пример! Для сегодняшнего человека это страшилка, которую надо бояться и ублажать. А для нас всего лишь грубый истукан.
– Тем не менее лучше избежать нежелательных экспериментов.
– Не волнуйся, сейчас голубь Пикассо всего лишь бессмысленные черточки.
– Я не хочу рисковать своим будущим!
– Поверь, экспедиция давно уже проверила ассоциативное мышление людей четырнадцатого века. Круглый ноль, они видят только реальность без всякого домысливания.
– А можно подробнее про экспедицию?
– Нельзя. Человек легко переносит переход в будущее, хорошо обучаем и быстро адаптируется.
– Эта тема меня не интересует, я живу здесь и сейчас, моя проблема в иной плоскости.
– А вот здесь и сейчас аналогичное обучение интуитивно отторгается. Совсем другой окружающий мир.
– Проще говоря, человек подсознательно выбирает то, что ему надо для жизни, а что нет?
– Верно. В качестве примитивного примера возьмем изучение теории цифрового телевидения и теории деревянного кораблестроения.
– С этим понятно, я поверю на слово. В тоже время боязно, а вдруг из-за нашей жадности рухнет начатое дело.
– Здесь не жадность, а необходимость убрать следы более развитой цивилизации.
– Да какая разница! Слишком велик риск потерять почву под ногами. В случае провала бежать-то некуда!
– Не надо никуда бежать, методикой пропаганды человека можно заставить поверить во все что угодно.
– Кстати, вы в курсе о слухе, будто я причастен к разборкам в Нидаросе с годаром Тренделагом.
– Твои любовницы рассказывали, гордятся, что делят с тобой постель.
– Мне надо как-то выпутаться из этой истории.
– Зачем? Здесь от тебя ничего не зависит, к тому же твой случай далеко не первый. Норги частенько свергают годаров.
– С чего это норвежцы так не любят своих королей?
– Причиной является церковная десятина да запрет на пиратские набеги. Их заставляют отказаться от традиционного жизненного уклада.
– И часто меняются короли?
– Примерно каждые пятнадцать лет. В Скандинавии нет понятия о дворянстве, победил конкурентов и стал вождем племени.
– Король избирается на общем ристалище?
– Нет, приходит вождь со своим отрядом, захватывает столицу и объявляет себя королем.
– А как остальные к этому относятся?
– Да никак. Племена не платят королю податей, так что населению до балды, кто сидит в столице.
– Зачем тогда лезут на трон?
– Католическая церковь прикармливает короля, с его помощью собирает десятину и пытается остановить набеги на Европу.
– Если население не интересуется делами правителя, то почему возникают всенародные бунты?
– Я же сказал, бунтуют против церковной десятины. Вон Сверирр объявил себя сыном короля и убил своего «папашу».
– Выходит, у короля Норвегии, с одной стороны, угроза идет от вождей племен, с другой – от сборных отрядов с самозванцами во главе.
– Правильно, скандинавам еще четыреста лет копошиться в своих родоплеменных сварах.
– И ты предлагаешь мне ввязаться!
– Никакого смысла. Воевать-то не за что, плодородных земель нет, а рыбы и зверя полно вдоль всего побережья.
– А руды? Там много железа, цинка, свинца.
