– Труан – это где-то тридцать – тридцать пять верст западнее Винтисты?
– Да. Король приведет еще один полк.
– Можем ли мы поехать вместе с вами?
– Разумеется. Я хочу порадовать короля – Храм взят, дочь жива. Жаль, что маркиз ушел…
Владин подкинул в костер несколько веток. Я смотрел на горящие угли. До этого времени для разговора с герцогом не было. А он отчего-то решил, будто погоня не удалась. Разубеждать в обратном я его не спешил. Интуиция подсказывала, что не стоит раньше времени раскрывать карты.
– Эти вести хоть немного отвлекут его…
– Отвлекут от чего?
– Стало достоверно известно, что Корхан склонил степняков на вторжение. Два пятитысячных корпуса ждут приказа на границе. Его должен отдать Корхан. Король специально приехал сюда. Он хочет вступить в переговоры с теми дворянами, что еще сражаются на юге. Пообещает им прощение, если они прекратят мятеж и выступят с нами против степняков. Тогда сил будет достаточно, чтобы отразить удар. Пока у нас всего пять полков. Король ведет еще один, да верные нам дворяне выставят отряд в тысячу воинов. Этого мало, чтобы остановить вторжение.
– Да-а, ситуация… – вздохнул я. – Практически, граница открыта, и если степняки ударят, то дойдут до середины королевства, не встречая сопротивления. Храм захватят в первую очередь и будут держать до тех пор, пока не вывезут хотя бы половину сокровищ. Только этим Корхан их и соблазнил, иначе бы они ни за что не полезли – слишком велик риск.
Владин раздраженно ударил по сучку, лежавшему у ног. Тот отлетел в костер, пламя вспыхнуло, сноп искр взвился к небу. Глухой и резкий голос выдал бушевавшую в герцоге ярость:
– Проклятый изменник! Он заслуживает смерти за свои преступления. Боги покарают негодяя, и его голова окажется на колу!
Я отвернулся, скрывая улыбку. Что ж, если боги не услышат столь страстный призыв, то у меня со слухом все в порядке.
Я решил сменить тему.
– Когда мы выступаем?
– Утром.
– Завтра будет тяжелый день.
– Да, надо попробовать уснуть.
С этими словами герцог встал и, пожелав мне приятного отдыха, пошел к себе.
…Труан напоминал потревоженный улей. Улицы и окраины заполнены дружинниками, большая роща с северной стороны города превращена в штаб-квартиру короля. Двойное кольцо стражи надежно перекрыло все вокруг. Рядом расположился конный полк.
Мы приехали сюда пару часов назад. Владин с принцессой отправились к королю, а мы с ребятами ждали в городе. Герцог просил нас не уезжать и дождаться его. Непредвиденная задержка была некстати, и я от нетерпения вышагивал по комнате, от окна к двери и обратно. Прошел еще час, прежде чем появился гонец, передавший весть – его величество ждет меня в ставке. Я облегченно выдохнул и поспешил вслед за ним.
Подъезды к роще охраняли пешие воины, они стояли через каждые десять метров, уткнув копья в землю. Миновав охрану, я оказался на поляне. У шатров стояли два десятка человек, сплошь высшие военачальники и вельможи. В центре был король, на шаг позади него герцог Владин. А рядом с королем стояло юное очаровательное создание, совершенно не похожее на ту испуганную и растерянную девочку, которая ехала со мной от границы. При виде меня на губах Кианы появилась легкая улыбка.
Я оставил коня за пределами поляны и пошел вперед, на ходу гадая, чего ради устроен этот балаган.
Остановился в нескольких шагах от Мирона и склонил голову в приветствии.
– Рад видеть Ваше Величество в добром здравии.
– И я рад приветствовать тебя, Артур.
Владин едва заметно кивнул – не тушуйся, мол. Да разве я тушуюсь?..
– А также рад видеть, Артур, что ты сдержал слово. Как я и обещал, ты получишь все, о чем просишь, но прежде позволь мне поблагодарить тебя за дочь. Только боги знают, как я переживал за нее.
Он положил руку ей на плечо и улыбнулся.
– Принцесса поведала о вашей встрече, а теперь хочет сама сказать слова благодарности спасителю.
Король кивнул Киане, но та молчала. Гордая и независимая девчонка, стойко переносившая тяготы пути, как воды в рот набрала. Она покраснела, губы неуверенно шевельнулись, но продолжали хранить молчание. Оказывается, не так легко девушке благодарить при всех молодого человека. Может, вспомнила совместную дорогу? Или как краснела, когда я прикрывал ее обнаженные ноги плащом…
Свита терпеливо ждала. Мирон немного удивленно посмотрел на дочь. Я поспешил на помощь наследнице престола.
– Поверьте, Ваше Величество, вид здоровой и счастливой принцессы сам по себе служит лучшей наградой для меня. Я рад, что все хорошо закончилось.
Мирон кивнул и сказал:
– Ты развеял мои тревоги, Артур. Перед тяжелыми испытаниями я спокоен – дочь вновь со мной.
– Перед лицом каких испытаний, Ваше Величество?
Король недоуменно вскинул голову, перевел взгляд на Владина, как бы спрашивая: «Разве не сказали?» Немного помедлив, ответил:
– Предстоит большая война со степняками. Маркиз Корхан хочет натравить на свою страну ее злейшего врага. Он предал всех из-за неуемной жажды власти и собирается утопить в крови королевство, раз уж не удалось сесть на трон. Огромное войско готово к вторжению…
Король замолчал, пережидая вспышку гнева. Одно упоминание о степняках выводило его из себя. Свита замерла, ожидая, что еще скажет король. В наступившей тишине было слышно, как кружат над головой мухи и где-то вдали кричит петух.
– Я бы не хотел разочаровывать Ваше Величество, но боюсь, что маркизу Корхану так и не удастся покомандовать столь огромной армией. Чисто физически, так сказать.
Придворные недоуменно зашептались. Сузившиеся глаза Мирона впились в мое лицо.
– Что он говорит?
– Почему?..
Я не спеша пошел к Грому, намертво закусив губы, чтобы не растянуть их в усмешке. Так же не спеша вернулся обратно, легонько помахивая мешком. Бросил его к ногам, короля. Всеобщее внимание переключилось на мешок.
Первым опомнился Владин. Нагнулся, развязал узел, запустил внутрь руку и вытащил обратно. Пальцы сжимали волосы отрубленной головы, ранее принадлежавшей маркизу Корхану. Полуприкрытые глаза, отвисшая челюсть, серый цвет лица.
– Корхан! – изумленно воскликнул кто-то. И словно прорвал плотину.
– Он мертв!
– Корхан убит!
– Это маркиз…
Загомонили разом, перебивая друг друга. Каждый хотел поближе рассмотреть столь экстравагантный подарок.
– Так он мертв! – выдавил наконец король. Цвет его лица постепенно сравнялся с цветом отрубленной головы.
Я провел языком по губам, кажется, прикусил до крови от усердия, но зато ни разу не улыбнулся.
