— Еще десять миров проверены, аппаратура установлена. Осталось не больше тридцати. Где-то среди них мир с колонией Анкивара. Но мы найдем его быстро. Работы на неделю от силы. Достала нервотрепка, но ничего, потерпим. А потом надо заканчивать прыжки по Вселенной. Нас ждет мирная жизнь, семьи. Нас ждет Португалия. Пора заканчивать, Артур…
Это говорили парни…
— Три месяца в состоянии полной боевой готовности. Три месяца постоянного перенапряжения. Нервы на пределе. Даже у вас. Даже ваши железные, измененные организмы не в состоянии испытывать такие нагрузки слишком долго. Скоро наступит истощение. А затем и срыв. Как он будет выглядеть, не знаю. От полной апатии ко всему до неконтролируемого взрыва эмоций.
— На нашей планете шли долгие войны. По нескольку лет. Люди воевали год, два, три. А потом жили вполне нормально. Заводили семьи, растили детей, строили дома…
— Да. Это верно. Но воевали они все же не каждый день, а с перерывами, причем иногда довольно длительными. Ранения, отдых, подготовка… И потом, воевали они в знакомой обстановке. На своей планете. А вы за эти месяцы излазили черт знает сколько миров. Разные цивилизации, разные эпохи, разные люди, обычаи, нравы. Вы не спятили только потому, что ваш мозг расширил рамки своего восприятия, принял новую информацию. Но и его ресурсы не бесконечны. Пора заканчивать работу и возвращаться к мирной жизни. Пора заканчивать…
Это уже Новистра. С его мягким голосом, вескими доводами и взглядом доброго детского доктора. Которому хочется верить…
Сговорились они, что ли, или просто мыслили в унисон?.. В любом случае настрой друзей, товарищей по работе, коллег был ясен. И что важно — этот настрой совпадал с моим. Но надо мной довлело одно обстоятельство. То самое, которое вспоминало свои сны и печально смотрело в окно. Насколько оно, вернее, она важна для меня? И стоит ли дальше испытывать судьбу?
На поиск ответа у меня ушло несколько дней. Хотя… столько времени мне не надо. Судя по всему, я все для себя решил. Осталось только сделать последний шаг…
Перед переходом на Землю-4 меня отозвал Марк. Увел в угол помещения, подальше от техников, колдовавших у установки, положил руку на плечо.
— Артур! Действительно, пора принимать решение. Но если ты не готов к этому — не спеши. Подумай. Если надо, мы подождем. Ты наш друг, и мы всегда поможем тебе. Только не сделай ошибки. Не делай того, о чем потом пожалеешь
— Спасибо, Марк, — скупо улыбнулся я. — Я знаю, что могу на вас рассчитывать. Я не сделаю ошибки. Мы оба с монстром не сделаем…
Марк еще несколько мгновений смотрел на меня, потом кивнул.
— Иди. Успеха наличном фронте. Здесь тебе воевать одному, мы в роли зрителей.
— Да уж. Такой спектакль вы не упустите…
Мы одновременно рассмеялись и ударили по рукам. Так с улыбкой на лице я и шагнул в «контур»…
Принять решение — одно. А воплотить его в жизнь — совсем иное. Высказать вслух то, что крутится в голове, иногда очень сложно. А иногда невозможно…
Приехав в пансионат, я около часа кружил между коттеджами и центральным зданием. Побывал в каморке, поговорил с бывшим напарником, помог ему сменить несколько перегоревших лампочек. Зашел к главврачу. Тот куда-то спешил, сказал, что замену мне уже подыскивают, и добавил, что сегодня Милена уезжает и что за ней приедет отец. Попросил не мозолить им глаза и попрощаться с Миленой раньше.
Я заверил его, что не помешаю, и пошел дальше. Потом повстречал знакомых медсестер, кое-кого из пациентов.
Разговаривая, я медленно смещался в сторону коттеджа Милены. И прилагал все усилия, чтобы не посмотреть в ее окно. Чтобы не увидеть ее, не встретить взгляд. Чтобы получить отсрочку. Духу у меня еще не хватало сказать ей «прощай». Пусть она и не поймет истинного смысла…
Какая-то пожилая пара, только приехавшая в пансионат, захотела непременно узнать, какая здесь природа, как долго идут дожди осенью и весной. И правда ли, что в парниках растут бананы.
Я отвечал в меру своей осведомленности, вспоминая услышанное здесь и прочитанное в газетах…
Так мы дошли до сада. Супруги все еще забрасывали меня вопросами, потом начали рассказывать о себе. Потом подошли две медсестры, одна из них увела супругов с собой, а вторая стала сетовать на неисправность проводки в одной из процедурных. Я пообещал сказать об этом сменщику. Напомнил об обещании привезти домашнее варенье из клубники. За починенный транзистор. Медсестра засмеялась, сказала, что сделает это завтра.
В этот момент я краем глаза зацепил раскрытое окно в комнате Милены и увидел ее саму, стоящую в глубине комнаты. Выражение лица девушки было изумленным и обрадованным. Рот приоткрыт, глаза округлены. Пальцы рук комкают то ли платок, то ли край скатерти.
Что-то с ней было не так. Но что именно, понять не успел…
Сбор вещей она начала с утра. Но на это ушло совсем немного времени. В результате был заполнен один не очень большой чемодан и одна сумка. До приезда отца еще оставалось два часа. Не зная, что делать, Милена села в кресло-качалку напротив открытого окна и стала вспоминать минувшую ночь. Первую за последние недели, проведенную спокойно. И тот парень не снился, и она не тратила нервы, напрягая воображение.
Правда, это не значило, что она о нем совсем не думала. Но сейчас делала это спокойнее. Без надрыва…
У нее было хорошее настроение. Сегодня подходит к концу срок ее пребывания здесь. И хотя в пансионате было очень хорошо, Милена устала здесь. Хотелось сменить обстановку и начать наконец работать…
Пребывая в этом настроении, она и сидела в кресле, тихонько покачиваясь и глядя в окно. Артура заметила не сразу. Просто услышала голоса неподалеку, потом увидела электрика и медсестру. Она что-то спрашивали у Артура, а тот ей отвечал.
Видимо, разговор шел о чем-то веселом. Женщина улыбалась, кивала головой. Артур подробно рассказывал, на губах играла легкая улыбка.
Он стоял лицом к окну, держась правой рукой за ствол дерева, а левую положил на пояс, засунув большой палец за ремень джинсов. Голову по привычке чуть согнул. Глаза слегка щурил, а потом широко открывал.
Эти поза, положение рук, головы, улыбка на губах вдруг вызвали у Милены странную аналогию. Она уже видела все это. Много раз. Эту же улыбку, этот прищур, эту руку, лежащую на ремне…
Показалось вдруг, что сейчас его губы дрогнут в улыбке и произнесут:
— Здравствуй, милая! Ну куда ты опять пропала? Бросила своего… Артура!
Перед глазами внезапно встала пелена, потом сквозь черную завесу вдруг проступила та самая фотография — она с карабином на плече и фигура рядом. Одна рука на ее талии, вторая на ремне. Завеса отошла еще больше, и Милена внезапно отчетливо увидела лицо этого человека.
Улыбающееся лицо Артура…
… Она тогда только приехала из Ступицино. Заскочила во двор, довольная собой и поездкой. Подбежала к Артуру, стоявшему возле джипа, прыгнула на шею. Угодила стволом карабина ему по плечу. Он тогда еще сказал, чтобы больше не таскала эту «железку». Мол, тяжело. А потом вышел фотограф. И Милена попросила его сделать снимок. «Я буду тебя охранять!» — заявила она.
