Чувствуя, что едва шевелю пальцами, еще раз глубоко. Вдохнул, мысленно проклял своего «двойника» и сжал зубы.
Если поддамся сонливости, упущу момент, и тогда можно сливать воду. Все старания насмарку.
— Ну, с-сука! — энергично прошептал я, пытаясь возвратить бодрость.
Вновь взял на прицел охранника, увидел карабин в его руках и нажал на спусковой крючок.
Эхо выстрела не успело смолкнуть, а я уже перевел оружие на минометчиков и выпустил длинную очередь, целя в наводчика и заряжающего. Потом перенес огонь на командира. Тот упал, но от чего, я уже не видел. Рядом с ним залег подносчик. Пятого бойца не видно. Все, пора!
Вскочив на ноги, рванул вперед, держа курс на самое толстое дерево. И тут же почувствовал, будто угодил в кисель. Вязкая среда не пускала меня, останавливала. Я с трудом продавливал ее, пытаясь прибавить скорости. Ноги отказывали. Руки едва держали карабин.
«Это конец, — ворохнулась мысль. — Если там кто-то уцелел, я у него как на ладони. Срежет одной очередью. Вот блядство!!»
Напрягая последние силы, переставлял ноги, стараясь ускорить шаг. Бесполезно. Я плыл как муха в сиропе. Перед глазами — размытая картинка, мелькание каких-то силуэтов, теней.
По груди ударила тонкая ветка, вторая. Кустарник. Значит, уклонился влево, непослушное тело здорово повело. Потом солнечный луч скакнул по глазам, потом каким-то образом буквально перед носом возникла перекошенная физиономия. Легкий удар в плечо.
Я попытался затормозить, краем сознания понимая, что налетел на еще одного охранника, видимо, лежащего в кустах. Смутно удивился, почему не заметил его раньше. Сейчас он меня шлепнет…
Руки попробовали перехватить карабин, навести его на врага. Туго как все идет, туго… И в этот момент все кончилось…
Я очнулся посреди плеши. Передо мной лежал наемник с рваной раной в груди. А дуло моего карабина было окрашено кровью. Справа миномет и два шевелящихся тела. Чуть в стороне третий, пробует встать, но не может. Слева пятый наемник. Ошалело хлопает глазами, руки медленно-медленно поднимают пистолет-пулемет на уровень плеч.
Я начал с него. Короткая очередь, потом перевел оружие на минометчиков и их командира. Глянул еще раз на лежащего передо мной. Он уже не дышал. На лице смесь страха и удивления, глаза широко раскрыты. Губы искажены криком. Видимо, в последние мгновения жизни ему было очень больно.
Еще толком не придя в себя и не очень понимая, что произошло и как оказался в центре плеши, глянул по сторонам. Вспомнил об охраннике, сидевшем под деревом. Что с ним? Вроде бы снял первым выстрелом, но не проверил. Ладно, успеем.
Я подбежал к миномету, резким рывком повалил его набок, сунул в трубу мину, что выпала из рук заряжающего, потом вытащил гранату. Разогнул усики чеки, вытащил кольцо, катнул ребристый овал внутрь трубы и вскочил на ноги. Метрах в двадцати — небольшой холмик, отличное место для укрытия. Добежав до него, рухнул в траву, закрыл руками уши, широко открыл рот и зажмурился.
Бабахнуло знатно. Сперва граната, потом и мина. В результате от трубы мало что осталось. А опорная плита отлетела метров на десять.
Покачал головой — все же оглушило, — побежал к грузовику. Заглянул в кузов. Здесь еще было с десяток ящиков. Потом проверил уровень бензина в баке. Где-то половина. Вытащил нож и резким ударом пробил стенку бака. Бензин полился в траву.
Не мудрствуя лукаво, повторил ту же операцию, что и с минометом. Отошел метров на двадцать и бросил в кузов на ящики гранату. А потом дал деру. На этот раз было несколько взрывов. Мины детонировали не сразу и не все. Зато машину разнесли на кусочки.
Все так же на автопилоте обыскал трупы, нашел четыре гранаты. Три взял себе, а одну положил под труп командира минометчиков. Конечно, без чеки.
Бросив последний взгляд на плешь, побежал обратно.
Все это я проделал в хорошем темпе, без остановок. Вот только мало понимал, что делал. Словно был во сне. Мозги тело еще не стряхнули странное оцепенение, а из конечностей еще не ушла противная заторможенность.
К слову, звуков боя тоже не слышал. Либо наемники отошли, либо взяли поселок.
Добежав до деревьев, сбавил темп, вскинул карабин и пошел осторожнее, не забывая об охраннике. Вдруг да жив?..
Но тут мне стало не до него. Перед глазами возникла довольно странная картина. Через узкую полоску деревьев, большая часть из которых — молодняк, была проложена просека. Словно бульдозер проехал. Кустарник частично примят, три или четыре тощих деревца просто снесены. Торчат пеньки сантиметров по тридцать — сорок высотой. Чуть в стороне лежит еще одно дерево, чуть побольше остальных. Тонкие ветви вмяты в траву, четко видны отпечатки обуви. Размер подошвы совпадает с размером моих кроссовок.
Я недоуменно глянул на обувь и только сейчас заметил, что куртка на груди в нескольких местах порвана, а футболка просто превращена в лохмотья. И сквозь эти лохмотья видны рваные раны: свисающие лоскуты кожи, глубокие царапины, большие ссадины.
Странно, как только я обнаружил ранения, ко мне вернулись в полном объеме и сознание, и слух, и нюх. И боль…
На грудь и плечи словно кипятком плеснули — все горит, аж слезы в глазах. Кровь давно залила футболку и куртку, тонкими струйками стекла на джинсы и еще продолжает течь из ран. Как бы не до кости разодрало…
Поморщившись, я поднес руку к груди и сдавленно зашипел. Надо все это как-то перевязывать.
В этот момент взгляд зацепил скрюченную фигуру, сидящую под деревом. Наемник. Голова запрокинута, глаза открыты, на коленях карабин. Изо рта стекает тонкая струйка крови. Наповал…
— Да что же это такое? — выдавил сквозь зубы я. — Что это было…
Опять взглянул на грудь и плечи. Жжет, болит, саднит. Ну еще бы. Ведь я буквально сносил все эти деревца, грудью принимая стволы, сучки и ветки. Только… Только с какой же скоростью я летел, если снес все на своем пути? Ведь нормальному человеку, пусть и тяжелому, трудновато свалить даже тонкое деревце! А тут сразу несколько!
Только я подумал об этом, только попробовал представить, как бежал, в теле возникло ощущение безмерной тяжести. Обдало кипятком от пяток до макушки. Потом все прошло. И боль тоже.
Я стоял на краю плеши и отупело смотрел на грудь. Буквально на моих глазах исчезали раны. Кровь свертывалась, падала на землю темными комочками. Сукровица застывала, осыпалась под ноги. Лоскуты оторванной и поврежденной кожи отпадали, а на их месте возникала новая, еще розовая, тонкая кожица. Тут же темнела и наращивала слой.
— Эт-то как понимать?
Не веря глазам, провел рукой по груди и левому плечу. Все цело. Кроме небольших шрамиков и излишне светлой кожи, никаких следов недавних ран. Если бы не порванная и залитая кровью футболка и не дырявая куртка, не поверил бы, что был ранен.
«Значит, заторможенность — только внешний эффект той сверхскорости, что я развил на бегу? А сверхмощь — причина незапланированной вырубки леса? И как апофеоз мутации — моментальное заживление ран. Правда, оно наступило не сразу. Видимо, перестроенный организм ждал особой команды от меня. И когда я пришел в ужас от увиденного, то запустил программу восстановления. Полный аут!..»
