– Конечно, помню, это было позавчера.
– Мы проводили исследования. В современной России резко поменялись жизненные приоритеты. Таких людей, как наши ветераны, очень мало. Россия стала пристанищем воров, бандитов, казнокрадов, отщепенцев. Эта страна уже не способна защитить себя, она идет к гибели. Паралич власти, повальная коррупция, практически полная неспособность изменить ситуацию… В России есть хорошо подготовленные, опытные бойцы, есть умные люди. Но их менталитет иной. И как они поведут себя в сложной обстановке, я не могу предугадать.
– А как поведут себя эти помолодевшие старики, можете?
– Да. Они пойдут до конца и выполнят задание. Любой ценой. Иной подход к делу им не известен.
– Ваши сверхлюди закончили споры, – сказал Тавоши. – И идут сюда.
– Пойдемте, господа, – позвал Станди. – Встретим их в зале.
Он вдруг развернулся и посмотрел на собеседников.
– Честно говоря, я волнуюсь. От их решения зависит судьба Достеи и всей нашей цивилизации. Еще никогда будущее планеты не зависело от аборигенов далекого мира.
– У землян есть поговорка, – улыбнулся Лянерс. – Все когда-то происходит в первый раз.
– Я запомню, – пообещал Станди. – И если когда-нибудь еще увижу свою жену, расскажу ей об этом. Пошли…
Через час комиссия убыла на Семптарику. После полученного от землян согласия следовало начинать подготовку к операции.
– План операции, отдельные детали, дополнительные сведения обговорим позже, – сказал ветеранам перед отлетом Станди. – Есть время, чтобы окончить курс, набрать необходимую форму и освежить навык владения оружием. Ситуация на Достее прошлого непростая. Легкой прогулки ждать не стоит.
Тавоши оставил своего помощника, капитана Кригера, историка по образованию. Тот познакомит землян с обстановкой на Достее, расскажет о видах вооружения прошлого. Образцы оружия должны переслать из музея военной техники на Нектаве.
Медикам надо вводить специальные занятия в программу курса. Какие именно, подскажет Титов. Он сейчас думает над этим.
– Двенадцать дней у нас есть, – заверил Кригер. – Ученые пока рассчитают оптимальный момент перехода, а разведка найдет подходящее место для высадки.
– А вы не думали, что этот неведомый враг может начать вторжение на планету в любой момент? – спросил его Титов.
– Есть такие опасения. Но наши эксперты полагают, что это произойдет не раньше, чем три недели.
– Почему?
– Дальняя разведка пока не засекла приближение ни чьих кораблей.
– А если они через эти…
– «Окна», – подсказал Кригер.
– Да.
– Видите ли. Есть некоторые основания полагать, что противник не имеет техники мгновенного переброса. В противном случае, он бы уже был на Достее.
Титов недоверчиво взгляну на Кригера. Странная убежденность капитана вызывала недоумение.
– Ладно, – сказал он. – Это ваша забота. Сделайте так, чтобы мы не столкнулись с ними лоб в лоб при высадке. А дальше как карта ляжет.
– Что? – не понял капитан.
– Это жаргон, – любезно пояснил Титов.
– А-а… странный какой-то.
– Ничего. Пообщаетесь с нами – привыкните.
Кригер настороженно посмотрел на генерала, но промолчал.
Утренние процедуры начались с опозданием и шли до семнадцати часов. Эта пауза была кстати. Каждый получил возможность наедине сам с собой еще раз обдумать ситуацию, уже спокойно, без нервов и давления других. Да и просто придти в себя от нахлынувших проблем.
После обеда был «тихий час». Правда, уже давно никто днем не спал, время проводили, кто как хотел. Только без активной нагрузки. Разговаривали, играли в шахматы, карты, домино, вспоминали войну.
В этот раз привычный досуг нарушили. Надо было думать, как готовиться к заданию. Что вспоминать, что тренировать, что осваивать. Но сначала решили несколько организационных вопросов. Титова единогласно выбрали командиром.
– Как в старые добрые революционные времена, – пошутил Севастьянов. – Тогда еще командиров выбирали.
– Угу. И довыбирались! – вставил Сорокин. – Пока по шее не накостыляли, дисциплины никакой не было.
– Что было, то было. Сколько людей к «зеленым» ушло, когда стали гайки закручивать!
– У нас «зеленых» нет, – хмыкнул Баскаков. – Уходить некуда. Так что будем следовать принципу единоначалия.
– Эх, я в строю не стоял с сорок седьмого! – протянул Руслан Бесков. – Вот уж не думал, что когда-нибудь придется.
Титов назначил своим заместителем Виктора Баскакова. Бывший начштаба дивизии на эту роль подходил как нельзя лучше. Потом перешли к подготовке.
– Все люди обстрелянные, опытные, никого ничему учить не надо, – констатировал Титов. – Освежим навык обращения с оружием, вспомним простые тактические приемы. Может, кто что-то интересное подскажет.
– Подсказать есть что, – вставил Оноженко. – У нас здесь сплошь бойцы. Разведка, десант, морская пехота, диверсанты…
– Особисты даже есть! – пошутил Астахов.
Оноженко хмыкнул.
– Ну да! Куда ж без нас? Кто еще? Андрей, ты где воевал?
– Сначала в дивизионной разведке, – солидно ответил Шердин, а после офицерских курсов командовал штурмовым саперным взводом моторизованной разведроты. Шисбр.
[5]
Оноженко уважительно покивал.
– Во! И сапер свой есть. Леня, ты вроде в танковых войсках был?
– Точно, – пробасил Бойченко. – Мотострелковый батальон механизированной бригады. А начинал минометчиком.
– Танк если что провести сможешь?
– Можно, – уверенно ответил Леонид. – Я в сорок четвертом едва отвертелся от курсов механиков-водителей. В штабе прознали, что до войны на МТС работал.
– Это дело! – Оноженко повертел головой, заметил Астахова. – Казимир, ты кто – диверсант или кошевар?
– Диверсант он, – под сдержанный смех друзей произнес Василий Бигмер. – ОСМБОН, а потом ОСНАЗ. Как и я. Ты, Паша, диверсантов не трогай! Кто из нас кашу варил в тылу, это еще посмотреть надо.
– Понял, сдаюсь! – вжал голову в плечи Оноженко. – Я в тылу сидел, я! Прямо возле кухни.
И потер левое плечо.
В конце сорок третьего во время стычки с выходившими из окружения немцами он получил две пули – одна пропорола мышцы плеча, вторая прошла чуть ниже и повредила сухожилия.
Плечо с тех пор болело, особенно к непогоде, и Оноженко привык поглаживать шрамы, успокаивая боль. Сейчас ни шрамов, ни боли не было, и он тер плечо машинально.
