127
«Пьяный, что ли?» — успел подумать он, прежде чем пилот включил полную тягу и геликоптер, подрагивая корпусом, понесся вперед, медленно закладывая разворот на юг.
Оставив на полу оснастку и оружие, Ферлин пробрался к кабине и, войдя туда, сразу почувствовал «свежий выхлоп».
— Привет, хозяин леса! — проорал пилот с красной мордой, подтверждая догадку Ферлина.
— Кто тебя пустил на задание в таком состоянии?! — прокричал он, плюхаясь в кресло штурмана и пристегивая ремни.
— В каком состоянии, парень? Ты что, обидеть меня хочешь? — возмутился пилот, сверкнув на Ферлина зеркальными очками.
— Но ведь ты пьян!
— А ты видел, как я машину сажал? Как ниточку в игольное ушко! Что тебе там не понравилось?
— Все понравилось, — вынужденно согласился Ферлин. Посадка действительно была микрон в микрон, хотя слишком резковата, уже тогда он подумал, что с пилотом что-то не так. — Но неужели не было никого другого?
— Был! — кивнул пьяница, довольно улыбаясь. — Только он в отпуске! А у меня уже был конец смены! Я скинул своего генерала, приложился с ребятами из ремонтного цеха, и тут этот ваш долбаный вызов! Срочный, блин! Когда наш Прюндель увидел меня со стаканом, он чуть фуражкой не подавился!
— Кто? — не понял Ферлин.
— Прюндель — это диспетчер личного состава капитан Бош! А Прюндель — это у него такое погоняло, понимаешь?
— Ладно, оставим тему. Куда чип вставлять?
— Карту, что ли?
— Карту…
— Вон под панелью активатора слоты на любой формат, — сказал пилот и заложил разворот с такой перегрузкой, что у Ферлина все лицо сползло на левую сторону.
— Извини, приятель, это я для проверки. У меня третьего дня рули меняли — вот и проверяю. Тебе же, наверное, экстремумы понадобятся?
— Что?
— Ну, ты захочешь, чтобы я сделал невозможное, правильно? Что за яйца вы там к подвеске приколотили? Имей в виду, моя машина женского рода…
— Это капсула доставки. Там патроны, пайки и кое-какое шмотье…
— Нужно доставить в эту точку? — спросил пилот, ткнув в центр открывшейся на экране карты.
— Да, точно… Там, где красная метка…
— Знаем, плавали, — ухмыльнулся пилот и снова выполнил этот жуткий маневр, но в другую сторону.
— Рули в порядке! — сообщил он.
— Это радует, — буркнул Ферлин, зло покосившись на пилота.
— Значит, сбросим капсулу, и все?
— Не все. Капсула для отвода глаз, а главным заданием является заброска меня поближе к указанному району.
Пилот удивленно посмотрел на Ферлина, тот поправил шлем.
— И ты там останешься?
— В этом весь смысл операции.
— И как ты себе это представляешь?
— Ты сбросишь скорость до приемлемых сорока километров в час, я прыгну на травочку, и ты попрешь дальше. Правда, есть одно условие…
— Какое?
— Не исключено, что за нами будут следить, поэтому хорошо, если бы твоя птичка не сбавляла обороты, как будто двигается без остановок. Чтобы те, кто ее слышит, думали, что ты прилетел сбросить капсулу.
— Ну, я могу, конечно, растопырить перышки, потрать векторами тяги, но ни о каких сорока километрах в час и речи быть не может. Ты пойми, там же будут зенитки, я правильно понял? И каждый робот, даже не «грей», посчитает долгом засалить в небо очередь из пулемета. Если они в оцеплении, им скучно и хочется развлечений, понимаешь?
Ферлин покачал головой.
— При восьмидесяти километрах до цели доедут только мои уши…
— Вот ты на задание летишь, а я этот район знаю лучше тебя, — заметил пилот и, пьяно икнув, пустил машину на небольшую горку.
— Ты это зачем?
— Луцики… Птицы такие, они тут в оврагах дырки вертят и в них живут, а когда взлетают, то сразу штук по пятьсот, а то и по две-три тысячи. Движки их сотнями засасывают и встают, понимаешь?
— Понимаю.
— Вот я от них и уворачиваюсь, — пояснил пилот, выглядывая в боковое окошко.
— Ну и что там? — спросил Ферлин.
— Вовремя подскочили, — улыбнулся пилот. — Целая туча приперлась — сам посмотри…
Ферлин попытался посмотреть, но ударился шлемом о стекло и снова сел.
— Так что мы будем делать, ты принял решение?
— Принял, — кивнул пилот, возвращая машину на прежнюю высоту. — Там на связке двух холмов имеется песчаная коса, прямо как на речке, понимаешь?
— Не понимаю, но допустим.
— Она тянется метров на пятьдесят. Песок глубокий — я сам проверял.
— Как это?
— Ну ты глухой, что ли, министерский? — удивился пилот и снова икнул. — Я же тебе про луциков рассказывал…
— Рассказывал, — согласился Ферлин.
— Ну вот я их и всосал, движки встали, и пошел я на ротации вниз, башкой туда-сюда, и вижу белую полоску. Шлепнулся на пузо, а шасси целиком в песок ушли. Теперь въехал, камрад?
— Теперь въехал.
128
Взбивая колесами песчаный грунт, внедорожник вскарабкался на возвышенность и нырнул в низину, а наблюдавший за ним Танжер перевел дух и повернулся к сержанту, разговор с которым прервал, чтобы проследить за своим шофером.
За своим новым шофером, потому что провел в городском бюро небольшую уборку. Точнее сказать — чистку. Грейс, Бек, водитель, пара курьеров… Если этого не делать, появлялись течи, в которые уходила информация — иногда пустяковая, но и с этим мириться не следовало. Мириться нельзя, а разбираться долго, поэтому каждые голь лет подчищались все. Пять лет. Собаки, и те жили дольше.
Танжер поежился и, поправив пехотное кепи, спросил:
— Ну и что они предприняли?
— Да вон, сэр, тушим… — кивнул старшина, указывая на заваленный мокрыми мешками «чино», от которого все еще исходил вонючий дым.
— Приличная пробоина?
— Приличная, сэр. Пушка семьдесят миллиметров.
— И первым же выстрелом? — уточнил Танжер.
— Снайперы, — не без восхищения сообщил старшина и вздохнул.
— Меня вообще-то интересует «таргар».
— Есть такой. Только до него придется уложить «гасса» и «грея»…
— Они за него горой?
— Согласно уставу, сэр. Первой всех прикрывает тяжелая машина, потом та, что полегче, и так далее.
— Значит, горой, — кивнул Танжер. — Когда думаете атаковать?
— Ночью, сэр.
— Почему ночью?
