На последних словах она ласково и призывно посмотрела на Сашку В ее глазах читалось: «Наш огород — пустой, темный, а я пойду тебя провожать, и там мы будем одни. Совсем одни…»
— Понял, спаси…
Сашка не договорил. Коротко, полузадушенно всхрипнула собака. Девчонка тут же отскочила назад и прищурилась. Как-то совсем не по-человечески повела носом. Втянула воздух, раздувая ноздри. Должно быть, что-то учуяла, потому что взгляд ее стал жестоким, холодным. Отшагнув еще на шаг, она прошипела:
— Ах, это вон кто у нас заблудился…
Оборотень уже трансформировался. Убралась высокая грудь, и из футболки полезла клочковатая шерсть, холеные ногти обернулись когтями. Из-под темных волос показались заостренные уши…
Сашка не стал дожидаться окончания трансформации. Чехол-тубус упал на землю вместе с ножнами катаны, и взятый обратным хватом меч чуть только не располовинил оборотня. Жалобный вой оборвался под сталью…
Из тени забора вынырнул Вауыгрр, взглянул на мертвое тело:
«У меня тоже порядок».
«Что там было?»
«Три добермана. — Волк обнажил клыки, точно ухмылялся. — На первое, второе и третье».
Сашка чуть потрепал Вауыгрра по могучей шее. Затем указал на видневшийся в глубине участка дом:
«Пошли?»
Они призраками скользнули сквозь сад и оказались возле стены дома. Присели, чтобы не попасть в поле зрения из окон.
«Давай с двух сторон. Ты в окно, и я — в окно».
Сашка отрицательно мотнул головой:
«Погоди. Планировку дома мы знаем? Нет. Можем оказаться в разных комнатах…»
Волк посмотрел на человека с уважением:
«Ты прав. Тогда как?»
«Я — первый, ты — за мной. Чуть выжди, хорошо?»
Вауыгрр встал, отряхнулся и коротко ткнулся носом Сашке в плечо:
«Удачи!»
Сашка прыгнул. Еще не утих треск выломанной рамы, еще жалобно тренькало разбитое стекло, а он уже прокатился по полу комнаты в угол и взял остальную комнату под прицел, готовый стрелять при первом же намеке на звук или на шевеление. Но вокруг никого не было…
Бесшумно приземлился Вауыгрр. Обвел пустую комнату взглядом, потом принюхался:
«Поблизости никого».
Сашка легко вскочил, перетек к двери, приоткрыл ее и замер…
По коридору шлепал босоногий мальчишка лет десяти, в трусах и разорванной на животе майке. Одной рукой он вел по стене, а другой отчаянно тер заспанные глаза:
— Мама! Папа! Светка! Где вы все?! Тут окно разбилось… ой! — Мальчуган наконец кончил протирать глаза и увидел Сашку. — А ты почему здесь?
— Тихо, пацан. Где все остальные?
— Там, в подвале. Ужинают, наверное… — Мальчишка вдруг напрягся: — А ты же… Тебя что, отпустили?
Сашка не понял, откуда его должны были отпустить, но действовал на автомате, как учили. Два мелких шага, поворот, чуть прижать пацану рот, чтобы криком остальных не спугнул, и легонько под ухо приложить, чтобы пока отдыхал и под ногами не путался…
Мальчишка отскочил в сторону, увернувшись от захвата, лицо его стало быстро удлиняться, изо рта полезли клыки. Сашка не успел навести на него пистолет, как из комнаты вылетел Вауыгрр, сбил оборотня с ног, рванул горло, еще не успевшее покрыться жесткой шерстью…
«Враженыш!»
Расправившись со своей жертвой, волк рванулся было вперед, но замер, услышав безмолвное:
«Поаккуратнее. Тут где-то еще «мама» с «папой»… Ищем подвал».
Вауыгрр повернулся к Сашке всем телом.
«Подвал? Здесь точно нет. А вот какие-то люди — есть».
Сашка прижался к стене и потихоньку двинулся вперед. Так, вот и первая дверь. Осторожно, чтобы не скрипнуть, он потянул ручку на себя и вверх…
За дверью оказалась большая комната, очень похоже, что детская. На большом пушистом ковре лежали несколько кукол и мягких зверюшек, стоял большой пластмассовый грузовик. У окна располагался стол, а к нему придвинута пара стульев. В углу стояла двухъярусная кровать, верхний ярус которой пустовал, а на нижнем явно кто-то был…
Сашка осторожно шагнул к кровати, нагнулся, собираясь отодвинуть в сторону стоявший прямо посреди дороги грузовик… И застыл… На мгновение показалось, что желудок сейчас выпрыгнет прочь, через горло…
Кузов грузовика был наполнен маленькими косточками. Змей слишком хорошо гонял Сашку по анатомии, чтобы тот не узнал фаланги пальцев. Детских пальцев…
Судя по косточкам, жертвам было не больше четырех-пяти лет. А то и меньше. Прикинув объем кузова, Сашка с ужасом осознал, что тут никак не меньше трех пар рук…
— …Папа? — раздался с кровати тонкий голосок. — Папа, а сего ты делаес? Ты мне исе костотек принес? Тогда на стол полози, а то я…
Сашка выстрелил не разгибаясь. Глушитель поглотил звук выстрела, и в ночной тишине звонко лязгнул механизм пистолета. На ковер упала стреляная гильза. Сашка подобрал ее, сунул в карман. Затем поднял голову…
На нижнем ярусе кровати лежал ребенок. Лет семь-восемь. Без головы. Ее разнесла выпущенная с ближней дистанции тяжелая серебряная пуля…
Ребенок, который играл костями других детей и считал это нормальным. Еще, поди, и ждал новых игрушек. Интересно, что он с ними делал? Выродок! Предатель рода человеческого! «Хотя сам и маленький, а сволочь — большая!» — подумалось Сашке…
Он вышел из комнаты. Вауыгрр взглянул на него вопросительно.
«Чисто. Порядок. Пошли…»
Вход в подвал отыскался неожиданно. В одной из комнат. Сперва Сашке показалось, что это — камин, но волк безошибочно двинул туда и сунул в «камин» свой черный, шевровый нос:
«Сюда! Лестница…»
Лестница была длинной и широкой. Она несколько раз круто сворачивала, и наконец после очередного поворота охотники оказались перед невысокой широкой дверью.
Вауыгрр легонько тронул ее лапой:
«Там».
Сашка пощупал ручку двери, чуть потянул, проверяя легкость хода, и рывком распахнул, влетая в низкое полутемное помещение. Тут же по ушам ударил дикий, не похожий на человеческий, визг. Детский визг…
В глубине подвала что-то делал человек в бесформенном одеянии, и именно оттуда рвался безумный крик. А у самого входа застыли, точно почетный караул, голеньких несколько мальчишек и девчонок — совсем малышей. Закинутые вверх головы, вытянутые вдоль тела руки, ноги чуть расставлены и выпрямлены… последней судорогой. Характерная поза для тех, кто не касается ногами земли, приняв смерть на колу…
Сашка и Вауыгрр метнулись к человеку у стены одновременно. Тот деловито вращал какое-то колесо и тем самым прижимал все ближе и ближе к стене утыканную остриями решетку. А на стене висела распятая девочка, никак не старше десяти лет. Она расширенными от ужаса глазами смотрела на приближающуюся смерть и дико орала, распяливая по-лягушачьи рот. Ее личико, покрытое крупными каплями пота, побагровело от натуги, но изверг делал свое дело размеренно и спокойно, не обращая на крики никакого внимания. Вауыгрр прыгнул, метясь клыками в основание черепа. Одновременно с ним, послав бесшумную смерть, лязгнул затвором пистолет. Человека в балахоне развернуло и бросило вперед. Кровавой кашей, которая была у него теперь вместо затылка, он рухнул на решетку.
