— Ясного утра, уважаемый.
Охотник оторвался от миски и без особого интереса меня оглядел.
— И вам ясного утра, ваша милость. Желаете шкурки приобрести? Есть и лисьи, на шапку, и медвежьи, на плащ. Недорого отдам.
Новый зимний плащ был бы нелишним, но денег, имеющихся у меня сейчас, хватит либо на плешивую шкуру, причем без пошива, либо на путешествие.
— Спасибо, но вообще-то я хотел узнать у вас новости. Вы ведь местный?
Мужчина заметно поскучнел, но вежливо кивнул, поддерживая разговор.
— Знамо дело, тут и хутор мой недалеко, четверть дня ходу.
Я принял у подавальщицы миску с ячневой кашей, щедро сдобренной мясом.
— Говорят, у вас тут чудище какое-то завелось из Личмирры, на людей нападает?
Собеседник досадливо скривился.
— Чудище в наших краях одно — деревенский староста, с него и все беды. А на людей нападает ногларр, которого с родного болота выкурили, когда железо там нашли. Сидел себе тихо со времен войны маговской от людей в стороне, на лесное зверье да неосторожных разбойников охотился, и все ладно было. Он к нам не лез, мы к нему, и все довольны, а тут нате — железо этому пивному бурдюку подавай. И ведь плохонькое железо, мало его совсем, да староста и за медяк удавится.
Охотник обреченно махнул рукой и вернулся к еде. Дложно быть, неудобно тому, кто живет на лесном хуторе, иметь соседом рассерженного ногларра. Хорошо хоть, не пару и не выводок: ногларр — это одно из немногих чудовищ, порожденных запретной магией, сохранившее способность размножаться.
Кстати.
— А что фэт здешний?
— Барон далеко, и староста не хочет его «по пустякам» беспокоить. Глядишь, какому обозу и повезет монстра пришибить. Ни на заклинателей тратиться не надо будет, ни от барона плетей за усердие не по уму получать.
Пока я домучивал остывшую кашу, обозники уже успели доесть завтрак и собраться в путь. Не буду заставлять людей ждать, днем хищник навряд ли нападет, видит при ярком свете плохо, а вот в вечерних сумерках — запросто.
Нельх обнаружился у своих телег. Торговец тщательно проверял, не исчезла ли за ночь часть товара. Мастеровые, закончившие эту волнительную процедуру гораздо быстрее, скучали на своих возах в ожидании отправки.
Услышав приветствия за спиной, купец обернулся.
— Ясного утра, ваша милость. Как спалось?
— Прекрасно. Послушайте, я тут с местным охотником поговорил, на обозы ногларр нападает. Может, прикупить здесь еды и пообедать на ходу? Чем раньше доберемся до ночлега, тем меньше шансов встретиться с тварью.
Торговец озадаченно нахмурился.
— Я с другими обозниками разговаривал, они кто на василиска грешили, кто на кремневого полоза. Трактирщик вообще какую-то ересь про злобных духов нес. Как будто духи мясо с костей обгладывать будут.
— Обозники не местные, в отличие от охотника, уж он-то должен знать, кто у него под забором с весны воет, а трактирщик небось старосту прикрывает — это он ведь тварь с гнезда согнал. Начнут его имя трепать, глядишь — история до барона дойдет, мало никому не покажется.
На лице Нельха ясно читались сомнения, но спустя несколько вдохов он практично рассудил:
— Кто бы ни был, нападает он ближе к ночи, так что с совета вашего всяко вреда не будет. Роська, поди к трактирщику, продуктов купи. Да смотри — тех, что готовить не надо, а то знаю я тебя.
Парень подхватил монету и шустро метнулся к трактиру. Мастеровые, прислушивавшиеся к нашему разговору, последовали его примеру. По лицам видно, что медяков жалко до слез, но на обед к кому бы то ни было попасть не хочется.
Наконец обоз тронулся. Я поплотнее закутался в плащ, спасаясь от утренней свежести и злого порывистого ветра, норовящего залезть под одежду и подхлестывающего разомлевших в теплой конюшне лошадей не хуже чем кнут возницы.
Люди чувствовали себя неуверенно. Неестественно бодрые переговоры «охранников» только добавляли тяжести угрюмому молчанию обозников. Дураку видно, что бравые парни жалеют о том, что не решили заработать как-нибудь по-другому. Когда напряжение, витающее в воздухе, стало почти осязаемым, жена ткача неожиданно запела. Обозники недоуменно замерли, но вот веселый мотив подхватил корзинщик, затем очнулся от ступора ткач, следом присоединились остальные. За первой песней последовала вторая, за ней — третья, люди заметно успокоились, даже «охрана» перестала выглядеть так, будто едет на собственные похороны, и только я продолжал сидеть как на иголках.
Итак, раз чувство опасности не унимается, надо продумать, что делать в случае нападения. Ногларр — зверь крепкий и не чуждый магии, его простым импульсом, которым я телохранителей невезучего заговорщика упокоил, не проймешь. И при этом ни одно из заклинаний, подходящих случаю, я не могу использовать без полной уверенности, что меня не засекут амулеты инквизиторов. Шанс невелик, но второй раз попадать в окружение к этим цепким ребятам не хочется совершенно.
Недолгие размышления привели к выводу, что из существующих заклинаний мне не подойдет ни одно — либо оставляют слишком много шансов ногларру, либо инквизиторам. Обойдутся. И тот, и другие. Раз плетения снова оказались для меня бесполезны, значит, пришло время воспользоваться новым знанием и попробовать сделать боевую «решетку», благо этот тип построения заклинаний обычными амулетами фиксируется с трудом, а эффективность зависит только от таланта «конструктора». Раз у какого-то заклинателя получилось, значит, я тем более смогу.
В отличие от утра день выдался ясный и теплый, особенно радовало то, что холодный северный ветер остался позади. Порывы южного ветра разогнали злых осенних комаров, так что поездкой вполне можно было бы наслаждаться, если бы не изматывающее предчувствие опасности, которому было наплевать на данные о суточном режиме монстров.
К середине дня чувство приелось и значительно потеряло свою остроту, но я на всякий случай продолжал держать наготове несколько заклинаний. По правде сказать, разработать боевое удалось только одно, остальные — маломощные вспомогательные классические плетения, но я решил, что пусть будут. Это и спасло нам жизнь. Когда из придорожных зарослей раздался пронзительный парализующий вопль и вслед за этим на хребет первой лошади рухнуло гибкое, покрытое чешуей тело, единственное, что смогли сделать горе-охранники, это рухнуть на землю и кое-как откатиться под телегу.
Заранее подготовленное заклинание ослепления сорвалось с пальцев само собой, стоило контролю над магией ослабнуть. Тварь, за прошедшие доли секунды успевшая прикончить лошадь и мало что не напополам разорвать возницу, обиженно взвыла и замотала узкой клыкастой мордой. Ослепление длится всего несколько вдохов, но паралич от крика ногларра примерно столько же, так что к тому моменту, как тварь проморгалась, я успел накачать силой с таким трудом разработанную и с еще большим трудом созданную решетчатую вариацию «илхарской гнили».
