– По-моему, они и знакомы-то не были, – пожала
Вика плечами.
– Тогда почему вы о ней рассказали?
– Да просто так, к слову. Говорю: девушку из нашего
клуба машиной сбило, а она спросила, кого.
– И как отреагировала Ира, услышав имя девушки?
– Ну, как… веселого тут мало, пусть она ее не знала,
все равно живой человек, а Ирка жалостливая была.
– То есть вам не показалось, что она ее фамилию слышала
раньше?
Вика вновь пожала плечами.
– Вроде нет. А при чем здесь вообще Юлька? – насторожилась
она.
– Ирина подруга говорит, что после разговора с вами
Ирина была сама не своя.
– Может, они и были знакомы, но мне Ира об этом не
сказала.
– До того как устроиться в «Клеопатру», Ира работала
секретарем. Об этом она что-нибудь рассказывала?
– Нет. В «Клеопатре» она была на особом положении, с
хозяином на «ты». Его друг их познакомил и сам ей этот номер придумал.
– Что за друг? – встрепенулась Сонька.
– Гельман Илья, он у нас часто бывал, в «Клеопатре», я
имею в виду.
Мы с Сонькой переглянулись.
– У них с Ильей были близкие отношения?
– Они в одном классе учились. Дружили когда-то. Ну, он
ей по-дружески и помог. Илья вообще хороший парень, даром что денег куры не
клюют. Наши девки все в него повлюблялись, да что толку? Нужны ему больно девки
из кордебалета, он птица высокого полета и женится на богатой. Ира, кстати,
рассказывала, в юности он влюбился без памяти. Илья тогда еще был мальчиком из
неблагополучной семьи, а угораздило его влюбиться в какую-то фифу с
папой-бизнесменом. Папа дал ему от ворот поворот, девушка отца послушалась и
Илью отфутболила. Его это здорово задело, и он решил во что бы то ни стало
стать богатым. Вот и стал. Фифа небось теперь локти кусает, такого парня
проморгала.
Сонька с недоумением уставилась на меня, я пожала плечами.
Через несколько минут мы простились с Викой. Я-то думала, что разговор с
девушкой хоть что-то прояснит, оказалось, все запуталось еще больше.
– Илья-то тут при чем? – устраиваясь в машине,
досадливо буркнула Сонька.
– Вот тебе ответ, как она его мысли прочитала, –
усмехнулась я.
– Ты у нас, оказывается, фифа, которой папа запретил
встречаться с Ильей. Что за чушь, скажи на милость? Постой, – нахмурилась
Сонька. – Она в тот вечер сказала: «Девушка, о которой думает Илья, сидит
в зале». Так? Выходит, Ира тебя знала – в лицо, по крайней мере?
– Ничего удивительного, Илья просто сказал ей, что я в
зале.
– Чтобы она якобы прочитала его мысли, и он таким
образом сообщил тебе, что очень сожалеет… О чем? Он что, тоже считает себя
виноватым в той аварии? И при чем здесь твой папа? Когда это он запретил тебе
встречаться с Ильей? Или я чего-то не знаю? То, что Илья был в тебя
влюблен, – не секрет ни для меня, ни для Сереги… ой, извини, –
испугалась Сонька. – Но твой папа… дядя Боря всегда к Илье прекрасно
относился, неделю назад сетовал, что вы все никак не помиритесь. Мне кажется,
он был бы рад, если бы вдруг ты и он…
– Не надоело тебе болтать? – разозлилась я.
– Но фифа – это точно ты? Или у тебя на этот счет свое
мнение?
– Выходит, что я.
– У Илюхи крыша поехала, сочинить такое про твоего
отца… Или Эсмеральда сама ничего толком не знала и все это придумала девкам на
радость? Слушай, а что, если предполагаемый любовник Иры как раз Илья и есть?
– Чушь, – поморщилась я. – Вера сказала, что
любовник ей в отцы годился, а с Ильей они ровесники, учились в одном классе.
– Да это я сдуру брякнула. И прятаться Илюхе ни к чему,
парень он у нас холостой. Что дальше делать будем?
– Если Илья с ней откровенничал, вполне естественно
ожидать, что и она с ним тоже.
– То есть имя ее любовника он должен знать. Тебя ведь
имя интересует?
– А тебя? – спросила я с усмешкой.
– Меня – твое душевное состояние. Я бы на эту историю
вообще забила, но ты вряд ли согласишься. Так?
– Так, – не стала я спорить.
– Тогда звони Илье. Встретимся и выясним, что ему
известно о любовнике Ирины.
– Звони ты.
– Хорошо. Где встречу назначить?
– Без разницы. Я с ним встречаться не собираюсь.
– Почему, ты можешь объяснить? – взорвалась
Сонька.
– Нет.
– Ага. Очень хорошо.
Она набрала номер и через несколько секунд заговорила:
– Илюша, это я. Как дела? Слушай, давай встретимся,
кофе выпьем… сегодня… не получится? Тогда, может, завтра? Хорошо, я позвоню… Не
особо он мне обрадовался, – убирая телефон, вздохнула Сонька. – Паны
бранятся, а у холопов чубы трещат.
– Что за глупость?
– Глупость… это мудрость народная. Вы друг на друга
дуетесь, а виновата я. Хотя парня понять можно. Ты от него нос воротишь, а я
вроде как на твоей стороне, выходит, уже ему не подруга, а так, знакомая. Есть еще
идея?
– У Эсмеральды должны быть родственники. Может, им
что-нибудь известно?
– Если мы к ним сунемся, менты об этом наверняка
узнают. И в восторг не придут. Объясняйся потом с ними, что да как.
С этим было трудно не согласиться.
– Тогда попытаем счастье с родней Юли Кораблевой.
– И как ты себе представляешь наш визит к ним? Да и где
искать ее родственников? Чего ж мы у Вики не спросили адрес Юли? Тоже мне,
сыщики… Позвонить ей?
– Лучше в кафе вернуться. – Не успела я это
сказать, как из кафе вышла Вика и направилась в сторону троллейбусной
остановки. Я посигналила, подъезжая к ней, открыла окно и предложила: –
Садитесь. – Она села, а я спросила: – Куда?
– Не знаю, – вздохнула Вика. – Домой,
наверное. Ждала здесь одного парня, он с работой помочь обещал, но не явился,
дела у него… Придется в «Клеопатру» назад проситься. Может, и возьмут.
– Вика, вы адрес Юли Кораблевой знаете?
– Где живет, знаю. Мы же с девчонками на похороны
ходили. Могу показать.
