– Но… кажется, в последние дни все было спокойно. Или я
чего-то не знаю?
– Спокойствие может быть обманчивым.
– У меня планы на выходные.
Папа недовольно нахмурился, но более не настаивал.
Я отправилась на работу, в два часа мы с Сонькой, как
обычно, пошли обедать. Подружка заказала фруктовый салат, мечтательно
поглядывала в окно и тяжко вздыхала. Я, наблюдая за ней, прикидывала, что бы
это значило. Судя по симптомам, подружка влюбилась, вот только кандидат в
возлюбленные мне виделся смутно, и это сбивало с толку.
Не считая Сергея и моего отца, Сонька была влюблена лишь
однажды, и это явилось тяжелым испытанием для ее родителей, потому что выбор
пал на кандидатуру малоподходящую: диджея ночного клуба, парня лет двадцати
пяти, сплошь покрытого татуировками. Он мог часами говорить о модных группах,
но этим его интересы и исчерпывались. Молодой человек одним своим видом привел
Сонькину маму в состояние депрессии и вызвал у отца гневный протест. Сонькин
отец занимал серьезный пост в областной администрации, и такой зять мог явиться
ему лишь в кошмарном сне. Соньку это не остановило. Напротив, она твердо стояла
на своем, и никакие доводы на нее не действовали. Она лихо рассекала с
избранником на его весьма потрепанной «Ямахе», из блондинки перекрасилась в
брюнетку и носила серьги на губе и брови. Родители всерьез решили, что по ней
плачет психушка. Выглядел возлюбленный презабавно: невысокого роста, с круглой,
как луна, физиономией и курносым носом. Красавица Сонька была его на полголовы
выше, и чтобы не выработать у парня комплекс неполноценности, перешла на обувь
без каблуков. Это не помогло. Колюня, как называла его Сонька, все равно рядом
с ней казался заморышем. Они сняли квартиру и начали совместную жизнь, которая
продлилась ровно две недели. Сонька не могла простить парню разбросанные по
комнате носки и категоричный отказ мыть за собой посуду. Уже на третий день они
разругались в пух и прах. Правда, быстро помирились. Но после этого Сонька
начала подмечать за ним и другие недостатки, так что в рекордные сроки от
достоинств парня следов не осталось. Когда выяснилось, что за квартиру придется
платить ей, она молча собрала вещи и вернулась к родителям. С тех пор в ее
лексиконе слово «диджей» стало ругательным. Подружка вновь перекрасилась в
блондинку, избавилась от пирсинга, заявила, что замуж вообще никогда не выйдет,
а в тридцать лет родит ребенка и будет воспитывать его одна.
Это заявление испугало родителей куда больше, чем недавний
жених. Мама начала подыскивать Соньке мужа и пребывает в поисках по сей день.
Утомившись родительскими нравоучениями, подружка вновь вознамерилась переехать
на съемную квартиру, но делать этого не пришлось, родители решили, что из двух
зол нужно выбрать меньшее, и преподнесли ей в подарок «двушку» в новом доме. В
припадке дочерней признательности Сонька согласилась выйти замуж, но попозже.
Однако сразу же об этом забыла. Время от времени в ее квартире появлялись
мужчины, но подолгу не задерживались. После диджея она стала очень разборчива,
и угодить ей было непросто. В каждом она подозревала потенциального
разбрасывателя носков и обращалась с ними сурово. Секс она считала необходимым
для здоровья и отправлялась на свидание строго по расписанию, как на прием к
зубному. При этом обожала истории о любви. В общем, по моему мнению, в
Сонькиной голове был полный кавардак, но, так как и с моей дела обстояли не лучше,
поучать подругу я остерегалась. У нас с ней была одна и та же проблема: Сонька
всех знакомых парней сравнивала с Колюней и сразу же находила подозрительное
сходство, а я сравнивала их с Сергеем и ни малейшего намека на сходство
обнаружить не могла. Результат был один: любовь к нам не спешила. И только Глеб
Сергеевич вызвал волнение в моей душе. А теперь и подружка смотрит в окно с
загадочной улыбкой на устах.
– Я чего-нибудь не знаю? – не выдержала я,
понаблюдав за ней некоторое время.
– О чем ты, Нюсечка?
– У тебя вид влюбленной дуры.
– Почему же сразу дуры? – обиделась Сонька,
шмыгнула носом и выдала свою коронную улыбку. – Паша мне вчера звонил.
– Он не из тех, кто тянет время.
– Ты будешь издеваться или слушать? Он позвонил, чтобы
еще раз сказать спасибо. И мы, естественно, разговорились. И я предложила
встретиться.
– Когда встречаетесь?
– Вчера. То есть сегодня, надеюсь, тоже. А вчера он
ждал меня у памятника Ленину.
– Очень романтично.
– Да, очень. Меня со школы там никто не ждал. Мы гуляли
в парке. Потом он пригласил меня в кафе. Я, конечно, отказывалась, не хотела,
чтобы он тратился. Но он меня уговорил. Кафе называется «Рондо». Никогда,
Нюсечка, туда не ходи. Кормят ужасно. Но я съела все, чтобы его не обидеть.
– А как же «Макфа»?
– Что?
– Твоя макаронная диета?
– Приходится идти на жертвы. Не могла же я выбрать
итальянский ресторан. Паша и так губами шевелил, разглядывая цены в меню.
Должно быть, считал, хватит ли у него денег. Я предложила заплатить, но он
наотрез отказался. И покраснел. Он так уморительно краснеет. Потом он проводил
меня домой, я ему позвонила через полчаса, хотела убедиться, что он
благополучно добрался до своей общаги. Но он еще не добрался. Знаешь, мне
кажется, он шел в свое Киреево пешком. Наверное, все деньги потратил, чтоб меня
накормить. Романтично, правда?
– Соня, ты свинья.
– Я? – ойкнула подруга.
– Тебе не кажется, что ты просто забавляешься? А между
тем Пашка вполне из плоти и крови, то есть не игрушка.
– Нюсечка, социальные барьеры в наше время легко
преодолимы.
– Это тебе кто сказал?
– Прекрати, – зашипела подруга, в досаде топнув
ногой. – Он мне нравится. Он куда лучше всех этих… – Дослушать я не
успела, у меня зазвонил мобильный, Сонька презрительно отвернулась, услышав,
как я произнесла:
– Здравствуй, Глеб.
Он ответил:
– Здравствуй, милая. Не отрываю тебя от дел?
– У меня обеденный перерыв.
– Я по поводу твоего задания. В городе оказалось
двадцать семь женщин в возрасте от восемнадцати до тридцати двух лет, которые
носят имя Екатерина Сергеева. Но тебя, возможно, заинтересует Сергеева
Екатерина Владимировна двадцати восьми лет. Четыре месяца назад она попала в
криминальные сводки. Возвращалась вечером с работы и подверглась нападению
грабителя. С тяжелыми травмами была доставлена в больницу.
– Черт, – пробормотала я. – Она жива?
– Не знаю. Продиктуй свой электронный адрес, сброшу
тебе всю информацию.
