Она никогда не видела Роба таким серьезным и целеустремленным, таким погруженным в себя. У него большие долги или он замысливает преступление? А может, он собирается продать свою новую пьесу другому театру, прямо перед носом у отца?
Миновав толпы людей и запруженные магазины, они свернули на улицу, что пролегала вдоль речного берега. К счастью, она не была пустынна, что позволяло Анне прятаться и оставаться незамеченной. Лодочники зазывали на переправу пассажиров, им вторили торговцы рыбой, предлагая свежий улов.
Роберт быстро продвигался вперед, и Анне пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать. Они миновали какие-то склады, сгрудившиеся дома торговцев. Показался Лондонский мост с головами казненных, которые слепо взирали со своего насеста на человеческую толкотню. Роб пошел по громадному сооружению, и Анну внезапно пробрал озноб, она поняла, куда он направляется — к молчаливой каменной громаде Тауэра.
Она отпрянула при виде этого зрелища: толстые высокие стены, ворота, висящие знамена и вышагивающие стражи. Она никогда не бывала в Тауэре, но слышала ужасающие рассказы о том, что случалось за его глухими стенами. Боль, кровь и страх, разыгрываемая в трагедиях месть здесь происходили в реальности, и большая часть тех, кто оказывался внутри, больше оттуда не возвращалась. Даже со своего безопасного расстояния она чувствовала его ледяное, липкое прикосновение.
Какие дела могут быть там у Роба? В голову приходило только одно — он совершил что-то, за что его сейчас арестуют. Актеры часто ввязывались в драки и оказывались в тюрьме, а Роб, по слухам, однажды уже сидел в брайдуэллской. А добровольно в Тауэр не войдет ни один человек, даже такой рисковый смельчак, как Роб Олден.
Анна быстро взошла на мост и поднялась на цыпочки, выглядывая его шляпу. Наконец ей удалось заметить знакомые перья, и она, к своему облегчению, поняла, что он не свернул к темной громаде Тауэра, а продолжает идти вдоль реки, только теперь уже по другому берегу. Она побежала за ним, лавируя между прохожими, чтобы не упустить его из виду в лабиринте запутанных улочек у самых стен Тауэра.
Он миновал торговые лавки и дома, даже не взглянув на них. Постепенно дома становились все менее скученными, все чаще попадались большие сады, и дома стояли все дальше от дороги. Наконец Роб добрался до своей цели — бывшего картезианского монастыря. Когда-то здесь был целый комплекс монастырских зданий, огромная территория с церквями, столовыми помещениями, скрипториями
[4]
, амбарами и кладовыми. Сейчас здесь располагались большие дома, молча взирающие из-за своих новых ворот.
У одного из этих домов — высокого здания из кирпича и камня, с поблескивающими окнами и окруженного респектабельной тишиной, Роб наконец остановился. Он оглянулся через плечо, и Анна нырнула в ближайший дверной проем. Потом осторожно выглянула из-за двери и увидела, что он стучит медным дверным кольцом по тяжелой кованой двери. Ему открыл слуга в траурно-черной ливрее, торжественно-серьезный, под стать самому дому.
— Он ждет вас, мастер Олден, — произнес он и провел Роберта в дом. Дверь за ними закрылась, и дом снова стал единым целым, поглотив Роба не хуже самого Тауэра.
Анна с растущим беспокойством уставилась на запертое здание. Что это за дом? И какие у него там дела? Ее терзали нехорошие предчувствия.
Внезапно в одном из окон верхнего этажа она увидела женское лицо. Створки легко раскрылись, и обитательница дома выглянула на улицу. Это была бледная изящная женщина с лицом в форме сердца, довольно красивая. Ее русые волосы покрывал кружевной чепец, а над шелковым платьем поднимался жесткий накрахмаленный воротник. Дорогие кольца с драгоценными камнями поблескивали в редких лучах солнца.
Анна узнала ее. Эта дама иногда посещала «Белую цаплю» и сидела на верхних ложах вместе со своими изысканными придворными друзьями. Фрэнсис, графиня Эссекс — жена одного из величайших королевских фаворитов и дочь грозного Уолсингема, государственного секретаря Англии, чье имя наводило ужас на любого жителя Соутворка.
— О, Роберт, — прошептала Анна. — Во что же вы снова ввязались?
Глава 6
— Пожалуйста, подождите, мастер Олден. — Строгий слуга указал Робу на скамью у стены пустого коридора. — Государственный секретарь вас примет.
— Я думал, он давно меня ждет, — удивился Роб, но слуга только фыркнул и заторопился прочь. Роб сел на скамью. Заставлять посетителя ждать — жест, без сомнения рассчитанный на то, чтобы гости этого дома на Ситтинг-Лейн занервничали.
Он бывал здесь много раз, видел и слышал очень непростые, тревожные вещи. Но все равно каждый раз ему хотелось быстрее уйти отсюда.
В доме было прохладно и сумрачно, пахло дорогим свечным воском, чернилами и лимонной полиролью. Гладкие деревянные полы безукоризненно чисты, а стены так и сияли белизной. Леди Уолсингем считалась очень внимательной хозяйкой.
Однако здесь чувствовался горький запах каких-то трав и крови. Следовательно, Уолсингем болен — тем более учитывая треволнения из-за угрозы испанского вторжения годом раньше. Но ни разгром Непобедимой армады
[5]
, ни болезнь, по слухам, ничуть не умалила энергичности этого человека.
Он, как всегда, все держит под контролем. Ни один уголок Англии не мог укрыться от его ловких сетей. И ни одна ниточка этой сети, даже такая незаметная, как Роб, не могла от него ускользнуть.
Он сдернул шляпу и провел рукой по волосам — единственный способ защитить дорогих ему людей от опасности. Он всегда это знал. Но в последнее время ему давалось это все тяжелее и тяжелее.
Особенно когда он думал об Анне Баррет, вспоминая ее яркие, сияющие глаза...
— Мастер Олден, вы можете пройти к моему отцу, — раздался мягкий, нежный голос.
Роб прогнал видение Анны и, подняв глаза, увидел дочь Уолсингема, она стояла в открытом дверном проеме и наблюдала за ним. Ее изысканное платье и драгоценности поблескивали в полумраке.
— Леди Эссекс. — Роб поднялся на ноги, чтобы поклониться. — Я не знал, что вы сегодня навещаете своего отца.
— Я приезжаю, как только выдается такая возможность. Я нужна ему. — Она повела Роба по коридору и затем по винтовой лестнице, под взглядами портретной галереи во всю стену. — Не позволяйте ему вас слишком задерживать. Ему обязательно нужен отдых, сколько бы он этим ни возмущался.
— Я постараюсь закончить как можно скорее, миледи, — ответил Роб. Он не испытывал ни малейшего желания оставаться в этом доме дольше необходимого.
Она глянула через плечо и послала ему быструю улыбку.
— Нам с моими друзьями так понравилась «Месть герцогини». Мы считаем, что это лучшая ваша пьеса.
— Благодарю вас, леди Эссекс. Я рад, что вы получили удовольствие.
