- Это еще мягко сказано, - ответила Каллиопа, разглядывая стоящие в нишах сокровища - скульптуры, вазы, амфоры, даже византийские иконы. Это все были впечатляющие экземпляры, отлично отреставрированные, элегантно оформленные.
Но Каллиопа отметила некую общую особенность экспонатов герцога. В отличие от папиных артефактов с изображением богов и муз, мудрецов и пирующих, музыкантов и танцоров, во всех этих предметах был элемент жестокости. Битвы, поединки, жертвоприношения. Даже иконы являли мучения святых: колесование Екатерины, пронзенного стрелами Себастьяна. А святой Георгий протыкал мечом дракона. Каллиопа отвернулась от них с тревожным чувством.
- Пожалуй, я поторопилась насчет разнообразия, - призналась Клио. - Но убийства и кровопролитие - неотъемлемая часть любой цивилизации. Герцог напоминает нам об этом.
- И очень настойчиво, - заметила Каллиопа.
Чем выше они поднимались, тем явственнее доносился шум праздника. Стоило им войти в зал, и на них обрушился сонм звуков. Каллиопа нечасто посещала вечера, заслуживающие отзыв «ужасное столпотворение». В такой обстановке невозможно говорить ни о чем серьезном, к тому же слишком душно. Но сегодня толчея была ей даже приятна, как нормальное человеческое явление в этом странном доме.
Бальный зал оказался не такой мрачный, как вестибюль, просто ярко освещенное просторное помещение с белыми стенами и блестящим паркетом. Куполообразный потолок был расписан сценами пирующих олимпийцев, и, слава богу, никто никого не убивал. Стены украшали старинные фрески, взятые, без сомнения, из какой-нибудь итальянской виллы, со сценами мирной домашней жизни. Мраморные статуи чередовались с картинами, изображающими полуобнаженных нимф, сатиров, богов и богинь, чьи костюмы перекликались с костюмами гостей, которые бродили по залу, потягивали шампанское, лакомились пирожками с лангустами, ватрушками с грибами - в общем блюдами отнюдь не греческой кухни.
Как Каллиопа и ожидала, здесь не было никого в костюме Клио. Минотавр, неуклюжий и волосатый, любезничал с Ариадной, держащей в руках клубок. Было несколько Ахиллов и Гекторов. Хихикающие Афродиты с разновидностями Аресов и Купидонов. Папа направился к группе древних философов в углу, чтобы поспорить с ними на тему, может ли человек достичь гармонии с Космосом. Талию увлек в танец Орфей, оставив лиру на хранение лакею.
Каллиопа сунула копье под мышку и взяла с подноса проходящего мимо лакея бокал шампанского. Оно было самого высшего качества. Терпкая золотистая жидкость прекрасно сочеталась с экзотической обстановкой, головокружительной музыкой и смехом. На миг девушка перенеслась из повседневности Лондона в причудливый мир, где реальность растворилась в море масок.
Она подняла бокал к свету, представляя, что в волшебных пузырьках скрыт вызывающий галлюцинации эликсир.
- Что-то не так с шампанским, мисс Чейз? - услышала она насмешливый голос.
Она круто обернулась и увидела хозяина дома с улыбкой на губах. Он был одет Дионисом, с наброшенной поверх хитона леопардовой шкурой, длинные рыжие волосы свободно падали на плечи. Дионис - бог виноделия и веселья. А его обезумевшие приверженцы, одолеваемые жаждой крови, рвут свои жертвы на куски. Или крадут ценности, не принадлежащие им.
Под его пристальным взглядом Каллиопа напряглась.
- Все в порядке, ваша милость. Шампанское чудесное, как и все остальное. Ваш дом в самом деле… удивительный.
- Похвала Чейзов дорогого стоит. Ведь вы все - большие знатоки искусства и античности, не так ли?
- Я бы не назвала нас знатоками. Мы, скорее, ученики, каждый в своем роде.
- А вас, значит, особенно интересует война? - Он кивнул на ее щит.
- А может быть, оливки, - шутливо ответила она.
- Ах да. Ведь это Афина повелела насадить оливковые рощи по склонам Акрополя. Так она позаботилась о процветании своего народа.
- Но потом ненасытные грабители выкорчевали их в поисках зарытых сокровищ! Теперь прославленные Афины - всего лишь маленький пыльный городок. Так рассказывают.
Герцог засмеялся:
- Дорогая мисс Чейз, как мило с вашей стороны защищать людей, которых вы даже не знаете. Но если бы ваши так называемые «ненасытные грабители» не разрыли Акрополь, подумайте, какая это была бы потеря для нас. Столько красоты и древних знаний не было бы явлено миру. Неужто лучше, если бы эти предметы разрушались в земле, рассыпались в прах рядом с людьми, которым нет до них дела?
Каллиопе нехотя пришлось признать, что он высказал ту же мысль, которую она сама обычно отстаивала. Но его самодовольный голос, снисходительная улыбка вызывали желание спорить с ним. И стереть это выражение с его лица. Она пожала плечами и допила шампанское.
- Позвольте показать вам одно сокровище, которое могло погибнуть навсегда, - предложил он, забирая у нее бокал.
- Алебастровую Богиню?
- Вы хотите поскорее увидеть жемчужину моей коллекции? Нет, ее покажут позднее. В должный момент.
- Последняя возможность для нее вызвать восхищение, прежде чем навсегда быть запертой?
- Она вовсе не несчастная монахиня в затворе. Ее увезут в такое место, где она будет под надежной защитой, не то что в последнее время прочие лондонские ценности.
Авертон взял ее руку и повел, лавируя в толпе, весело приветствуя развлекающихся гостей. Каллиопе пришлось стиснуть зубы, чтобы не вырвать руку и не убежать. Когда в Британском музее ее так же взял за руку лорд Уэствуд, ей было удобно и тепло. Прикосновение герцога напоминало холодный захват стального наручника. Сжав губы, она ускорила шаг. Он привел ее в дальний конец комнаты, откуда высокие стеклянные двери вели на террасу. Народу здесь было поменьше, воздух свежее. Но Каллиопе вдруг пришло в голову, что он собирается вывести ее из зала в темноту, а потом… что потом? Столкнет вниз на мощенную камнем площадку?
Ее тут же рассмешила собственная глупость. Он ничего не знает о ее планах позаботиться о сохранности его Алебастровой Богини, не дать ее похитить, как предыдущие пропавшие сокровища. И не дать ей исчезнуть в глубине Йоркшира… если бы только это было в ее власти. Он не подозревал о том, насколько ей неприятен, как ее напугало его поведение с Клио в музее.
Но когда он слегка разжал пальцы на ее руке, она мгновенно отодвинулась от него подальше.
- Что вы скажете об этом, мисс Чейз? - Герцог указал на скульптуру, установленную в проеме между стеклянными дверями.
Каллиопа, сделав над собой усилие, переключила настороженное внимание с герцога на артефакт и невольно восторженно вздохнула. Как всегда, произведение искусства оказало волшебное действие на нее. И герцог, и шумная толпа отошли на второй план. Скульптура была красива, как и все в коллекции герцога, но странной, изломанной красотой. Она изображала не битву и не схватку, а момент превращения Дафны в лавр ее отцом, речным богом Пенеем, после того, как нимфа воззвала к нему, умоляя спасти ее от посягательств Аполлона. Она застыла на бегу, в ужасе глядя назад через плечо, ноги ее и воздетые вверх руки уже обратились в корни и ветви дерева. Длинные волосы струились за спиной, словно водопад.
