— Ты сглупила, дав застукать себя.
Эмия вновь склонилась над работой. Ее плечи дрожали, она судорожно всхлипывала. Глядя на нее сейчас, Магнус невольно задавался вопросом, как вообще эта девушка продержалась так долго, выживая в закоулках лимерийского замка. В ней совершенно не чувствовалось прочного стержня, ни железного, ни ледяного. Принц не понимал, каким образом такое мягкотелое и слабое существо вынесло жестокие побои в застенке, а потом еще и двадцать плетей. Ей бы вовсе умереть полагалось, а она, поди ж ты, стоит на ногах и даже поварам помогает…
— Я и не ожидала, что вы заступитесь за меня, — тихо проговорила она.
— И правильно, — сказал Магнус. — Я бы не попытался его остановить, даже если бы он в самом деле глаза тебе выкалывать начал. Никто не указывает моему отцу, что он должен делать или не должен. Он творит, что пожелает. А кто попытается встать на пути — того просто затаптывает.
Эмия избегала прямо смотреть на него.
— Мне столько всего надо приготовить для ужина, — тихо проговорила она. — Можно мне вернуться к работе, ваше высочество?
— Нет, — сказал Магнус. — Твои труды здесь окончены. Навсегда.
Схватив Эмию за руку, он грубо потащил ее за собой — сперва вон из кухни, потом коридорами замка. Девушка жалобно всхлипывала, но сопротивляться даже не пыталась. Хотя наверняка успела решить, что принц волок ее назад в башню, чтобы прикончить уже самолично.
Магнус выпустил ее только снаружи, когда они вышли на вечерний морозец. Эмия отшатнулась прочь, озираясь, и заметила конную повозку, ожидавшую неподалеку.
— Ты уезжаешь, — сказал принц. — Я велел возчику доставить тебя на восток. Там, милях в пятидесяти отсюда, есть многолюдная деревня. Она станет тебе добрым пристанищем.
У нее даже рот приоткрылся.
— Не понимаю…
Магнус вложил ей в руку кошелек, в котором звякали золотые монеты.
— Этого, — сказал он, — тебе на несколько лет хватит.
— Вы… отсылаете меня прочь?
— Я спасаю твою жизнь, Эмия. Если останешься, отец непременно убьет тебя. Рано или поздно найдет предлог для расправы. Сколь угодно ничтожный — но отыщет обязательно. А меня не вдохновляет перспектива увидеть твои муки и смерть. Короче, я хочу, чтобы ты уехала и никогда больше не возвращалась.
Она смотрела на увесистый кошелек, лежавший у нее на ладонях. Смысл происходившего с трудом, но начинал до нее доходить.
— Уедем вместе, мой принц…
Если честно, такая реакция едва не заставила его улыбнуться. Вслух он сказал:
— Это невозможно.
— Я же знаю, вам тут совершенно не нравится. И батюшку своего вы очень не любите. Он злой, жестокий и бессердечный… — Эмия даже чуть приподняла подбородок, ни дать ни взять гордилась дерзостью речей, которые произносила. — Но вы — вы совсем не такой! И никогда таким не станете! У вас хорошее и доброе сердце, хоть вы его старательно прячете. Поедемте со мной! Сможете начать новую жизнь, а я постараюсь сделать вас счастливым. Я сумею…
Магнус взял Эмию за руку выше локтя и повел к повозке. Потом поднял за талию и посадил внутрь.
— Будь счастлива. За нас обоих, — сказал он ей.
Отвернулся и пошел в замок.
Королева Лимероса улыбалась.
Это было так странно и удивительно, что принцесса Люция, встретив мать в коридоре дворца, опасливо на нее посмотрела.
— Матушка, — вежливо проговорила она, хоть и помнила, что это обращение было не совсем верно. Люция успела пережить первоначальные потрясение и страх, а потом и вполне законное возмущение тем, что столь важную истину от нее так долго скрывали.
— Люция, деточка, — отозвалась королева. — Как ты?
Принцесса в ответ фыркнула настолько неблагородным образом, что королева изумленно вскинула брови.
— Простите, матушка, я просто не припоминаю, когда вы последний раз справлялись о моем житье-бытье.
Королева поморщилась:
— Я в самом деле была настолько черствой к тебе?
Люция пожала плечами:
— И теперь я, кажется, понимаю причину. Я ведь не родная. Какое вам до меня дело?
Королева оглядела коридор, убеждаясь, что они с принцессой одни. Потом на всякий случай отвела Люцию в сторонку, в укромный альков. Девушка ждала, что лицо королевы станет суровым, но случилось противоположное.
— Надо было давным-давно тебе рассказать. Я и хотела так поступить…
Люция недоверчиво смотрела на нее.
— В самом деле?
— Конечно. Нельзя годами таить от человека подобную правду, а потом обрушивать, точно снег на голову. Я прошу у тебя за это прощения.
— Прощения?..
— Да, и самого искреннего. Может, я и королева, но приказов короля не смею ослушаться, а он не хотел, чтобы ты знала. Боялся, как бы не опечалилась, выяснив правду до времени…
— А я и опечалилась! Да еще как! Где моя настоящая мать? Как мне найти ее?..
И вновь королева оглядела коридор — не слышит ли кто. Речь как-никак шла о нешуточной тайне. Упаси богиня кому-нибудь выведать, что лимерийская принцесса родилась в Пелсии!
— Твоя мать умерла.
У Люции перехватило дыхание.
— Что с ней случилось?
Губы королевы сжались в одну черту.
— Ее убила Сабина.
Люция ощутила дурноту.
— Зачем она совершила такое злодейство?
— Потому что Сабина Маллеос была законченной дрянью. И досталось ей поделом.
Люция силилась выровнять дыхание. Она уже не знала, чему верить. Привычный мир распался на части и никак не мог обрести прежнюю цельность.
— Но если Сабина вправду сотворила подобное, почему отец так долго держал ее при себе?..
Королева вновь помрачнела.
— Прими в расчет очевидное: женские чары Сабины, — сказала она. — Кроме этого, король видел в ней мудрую советницу. Ту, что была способна помочь ему заполучить самое желанное, причем навсегда.
— Так вот почему меня похитили и убили при этом мою настоящую мать, — охрипшим голосом пробормотала принцесса. — Он мечтал с моей помощью добиться еще большей власти!
Королева кивнула:
— Твое рождение предрекли звезды. И Сабина каким-то образом дозналась, где оно должно было произойти. Как раз в то время я всячески пыталась родить второго ребенка, но так и не смогла. Неудачные беременности вконец измотали меня… И тут появляешься ты — прелестная маленькая девчушка, которую, как мне сказали, я смогу воспитать словно собственную дочь, и никто никогда не вызнает истины… Что тут сказать? Я не стала добиваться подробностей, а просто приняла все как есть…
