– Ничего себе, – ахнула Янка. – Ты должна мне все
подробно рассказать.
На подробный рассказ ушло минут двадцать, сестрица без конца
меня перебивала, засыпая вопросами. О моем ангеле-хранителе я промолчала.
Почему, я в тот момент и сама толком не знала. Мне самой эта история казалась
совершенно нелепой, и я боялась, что Янка чего доброго решит, будто я попросту
спятила. В этом не было бы ничего удивительного, раз я сама сомневалась в своем
здравомыслии.
– Ты хочешь найти убийцу отца? – когда с рассказом и
ответами было покончено, спросила она.
– Конечно. А ты нет?
Она пожала плечами.
– Если честно, я об этом не думала, то есть мне
казалось, что этим должен заниматься кто-то другой. Но теперь… Я тебе помогу, я
очень хочу тебе помочь. Жаль, что я ничего не знаю… Так обидно, ведь я могла
поговорить с папой. Слушай, но при чем здесь какие-то немцы? – И вдруг
огорошила меня: – А вдруг это она?
– Кто – она? – нахмурилась я, пытаясь сообразить, куда
это занесло сестрицу.
– Мамаша, естественно.
– Ты спятила! Зачем Музе убивать отца?
– Чтобы захапать наследство. Ладно, не злись, это я
так, для примера. Как думаешь, он нам действительно ничего не оставил или она
врет, по обыкновению?
– Не знаю, – пожала я плечами.
– Будет очень обидно, если мамаша оставит меня с носом.
А ты не вздумай ей деньги давать. Ты же знаешь, ей сколько ни дай… Бабка
оставила наследство тебе, так что будет несправедливо, если мамаша начнет им
пользоваться, старуха в гробу перевернется, она нас терпеть не могла.
– Тебя она любила, – возразила я.
– Нет, не любила. Это из-за мамаши, такая кого хочешь
достанет, так что я на бабку не в обиде. Но как ты собираешься найти убийцу
отца? – вновь задала вопрос Янка.
Отвечать я не торопилась, потому что ответа не знала, мои
действия на ниве следствия виделись мне с трудом, но признаваться в этом Янке
все же не хотелось, и я заговорила несколько уклончиво, зато с весьма уверенным
видом:
– Первое, что надо выяснить, – мотив преступления.
– Да, это точно, – кивнула Янка и тут же загрустила: –
А если это все-таки ограбление?
– Забудь об этом, бумажник отца не взяли, и с какой это
стати тогда тем типам лезть в мой номер?
– Это верно.
– Если мы будем знать, кому была выгодна смерть папы,
найти убийцу будет нетрудно.
– Но ведь папа погиб в Италии. Или ты думаешь… Я бы
все-таки мамашу имела в виду… Хорошо, как знаешь.
– Надо постараться собрать как можно больше сведений о
последних месяцах жизни отца. И непременно выяснить, с какой стати он вдруг так
увлекся немецким. Может, тогда и об этом фон Ланце удастся что-то узнать.
– Хорошо. Когда начнем?
– Завтра, – улыбнулась я. – А ты постарайся вспомнить…
– Да-да, – перебила меня Янка. – Я попробую. Жаль, что
мы с папой так мало общались в последнее время. Я вот что подумала, – после
паузы произнесла сестра. – Он так тебя любил… и доверял тебе… он ведь всегда с
тобой советовался, верно?
– Ты преувеличиваешь.
– И все-таки странно, что он ничего тебе не рассказал.
– Выходит, у него были на то причины. Думаю, папа не
опасался за свою жизнь, иначе действительно хотя бы в общих чертах посвятил
меня в суть проблемы. Ладно, идем в магазин. Надо подумать об ужине.
Мысль о собственном расследовании очень увлекла мою сестру,
весь вечер она многозначительно со мной переглядывалась, что не могло не
насторожить ее мать. Я уже начала жалеть о том, что так неосмотрительно всё ей
рассказала: вносить еще больший разлад в семью я не планировала, оттого и
злилась на себя за свою болтливость. Но уже на следующий день Янка заметно
охладела к расследованию, по крайней мере, особого усердия не проявляла.
Утром, проснувшись часов в восемь, я приготовила завтрак и,
пока Муза с Янкой спали, позвонила Морозову.
– Рад, что ты приехала, – сказал он мне. – Появился
хоть один здравомыслящий человек в этом семействе. Если честно, чертовы бабы
мне порядком надоели.
Мне бы прыгать до потолка от всеобщей радости по поводу
моего приезда, на последнее замечание Морозова вызвало у меня тяжкий вздох. Мы
договорились встретиться через два часа, я позавтракала в одиночестве и
подумала, что до встречи с Морозовым могла бы немного прогуляться, и вместо
того, чтобы вызвать такси, отправилась в офис пешком.
День был солнечный, оттого моя идея показалась мне едва ли
не гениальной, минут двадцать я гуляла в парке по соседству, размышляя, с кем
из знакомых отца стоит встретиться в первую очередь, и вдруг загрустила. В
Италии собственное расследование представлялось мне не только возможным, но и
вполне осуществимым, теперь я сообразила, что это будет совсем нелегко.
Наверное, потому, что я понятия не имею, с чего его начинать. Вчерашний
разговор с Музой и Янкой укрепил меня во мнении, что в жизни отца все было не
так просто и ясно, как мне казалось все эти годы. У него были тайны, о
существовании которых я и не подозревала. Хватит ли у меня сил осуществить
задуманное? Я погнала эти мысли прочь, но они становились все настойчивее.
Чтобы окончательно не впасть в уныние, я решила поехать в
офис, вышла к троллейбусной остановке и неподалеку увидела машину Музы. Она
была припаркована рядом с кофейней, что, признаться, вызвало у меня недоумение.
Обычно Муза раньше двенадцати из спальни не появлялась, и тот факт, что я вижу
ее машину, не укладывался в голове. Должно было случиться что-то поистине
невероятное, чтобы заставить ее изменить своим привычкам. У меня даже возникла
мысль: а не угнали ли ее автомобиль? В общем, я направилась в кофейню, чтобы
проверить свои догадки.
Открывалось заведение в десять, в нем было два зала, и в тот
момент посетителей оказалось немного, строго говоря, в первом зале их вообще не
было. Я пересекла его и заглянула в соседний зал. Здесь столики были отделены
друг от друга высокими перегородками, и в первый момент Музу я не увидела, зато
услышала ее голос:
– Не валяйте дурака, – сказала она довольно громко. –
Должны быть какие-то способы.
