Алексей въехал на участок и тут же увидел огромный джип, уткнувшийся чуть ли не в самое крыльцо. Машина стояла криво. «Мамонов пьян», — подумал Алексей и тяжело вздохнул. Ну, сейчас начнется! Цирк! Парад-алле! Ваш выход, Сила Игнатьевич!
Но миллионер ему навстречу не спешил.
Леонидов припарковал свою машину рядом с джипом и поднялся на крыльцо. К его удивлению, входная дверь была заперта. Стучать пришлось долго. Открывать ему не спешили. Алексей начал злиться: да что ж там такое? Сам же умолял приехать! Он ударил в дверь ногой, потом забарабанил по ней кулаками. Наконец из-за двери раздалось еле слышное:
— Кто там?
— Сила Игнатьевич, это вы?
Голос ответившего ему человека был тихим и жалким. Так не похоже на грозного и шумного Мамонова!
— Да, это я. А вы кто?
— Да Леонидов, о господи! Открывайте!
Мамонов загремел замками. Замками? «Совсем крыша поехала», — еще раз вздохнул Алексей. Наконец ему открыли. На пороге стоял бледный Мамонов. Руки у него дрожали.
— Совсем плохо, Сила Игнатьевич? — сочувственно спросил Алексей. Хозяин посторонился, и он прошел в гостиную. — Опять пере…
Он хотел сказать «перебрали», но осекся. И остолбенел. Картина, открывшаяся его взору, была ужасна. Даже видавший виды Алексей почувствовал, что ему нехорошо. По всему дому цепочкой тянулись кровавые следы. К тому же светлая обивка мебели была захватана окровавленными руками. Складывалось ощущение, что здесь зарезали человек десять. Алексей слегка растерялся. Выходит, и в самом деле труп?
На полу гостиной валялся пистолет. Одежда Мамонова была в крови. Ботинки набухли все той же кровью. Алексей невольно повторил мысль Мамонова: не может быть в одной женщине столько крови! Не на куски же он ее резал!
— Где труп? — хрипло спросил он.
— А разве он есть?
— Тогда откуда кровь?
— Что — и кровь есть?
Сила Игнатьевич растопырил пальцы и принялся их рассматривать. Потом посмотрел вниз, на свои ботинки.
— Глянь, Леонидов: есть она? Или мне только кажется?
— Да что вы ваньку валяете?!
Мамонов покачал головой.
— Я не… не валяю. Я просто не знаю. Ничего не знаю наверняка.
— Что же вы наделали, Сила Игнатьевич?!
— Я ничего не…
— Где она?
— На втором этаже.
— А ну-ка…
Отстранив хозяина, Алексей взлетел по лестнице на второй этаж. Здесь было еще ужаснее. Кровь на полу, на диване и креслах, на стенах, оклеенных светлыми обоями. Видимо, покойница обожала все белое. Он обернулся: на предпоследней ступеньке стоял растерянный Мамонов.
— Вы что — кругами возле нее ходили? — зло спросил Алексей. — Зачем?
— Хотел убедиться, что… — Сила Игнатьевич сглотнул и замолчал.
Вокруг тела Эльзы Валентиновны все было захватано и затоптано. Похоже, Сила Игнатьевич поднимался на второй этаж неоднократно. Даже на двери в спальню были кровавые отпечатки пальцев.
— Что ж вы здесь делали?!
— Я хотел убедиться, что она… Леонидов, скажи мне, она и в самом деле умерла?
— Нет. Ее убили. Застрелили.
— Не может быть!
— И проблем у вас не стало меньше, Сила Игнатьевич.
Алексей достал телефон. Сам набрал «02». Пусть местные работают. Это их епархия: московская область. Когда вызов приняли, вновь обратился к Мамонову:
— Рассказывайте, как все было.
Сила Игнатьевич, не отрываясь, смотрел на труп. Потом растерянно спросил:
— Неужели все?
— Вы хотите сказать: освободились?
— Она и в самом деле умерла? Как-то не верится.
— Да что вы заладили! Я ж вам сказал: не умерла. Ее убили. Застрелили. Из вашего пистолета. И я склоняюсь к мысли, что именно вы это сделали, Сила Игнатьевич.
— Я не… не убивал.
— Здесь полно ваших следов. Не исключено, что только ваших. Ваша одежда в крови. На пистолете ваши отпечатки пальцев. Когда вы звонили, то сказали, что пистолет у вас в руке. А если только ваши, Сила Игнатьевич?
— Я не… не убивал.
— Бывает, что убийца не помнит, как все случилось. И даже сам вызывает милицию. В моей практике такие случаи бывали. И вот так же все они твердили: «Я не убивал. Только не я». Но факты… Факты говорили обратное. И результаты экспертизы. А ваш случай особенный. Вы больны. К вам при мне же психиатра вызывали. А когда выпьете, с вами и вовсе случаются странные вещи. Вы просто не помните, как ее убили.
— Не… не помню. Я тебе честно скажу, Леонидов: не помню. Я помню только, что страстно этого хотел. Чтобы она умерла. Я все время представлял, как это происходит. Но я не хотел сам, понимаешь? Не хотел.
— Скажите это своему адвокату. Уверяю: это будет интересный процесс.
— Процесс?
— Впрочем, это не мое дело. Я вижу то, что вижу. А решать будет суд. Возможно, в деле откроются новые обстоятельства. Надо здесь все как следует отработать.
Алексей начал оглядываться. Не стоит спешить с выводами. Пальчики еще не откатали, да и соседей не опрашивали. Вдруг в отсутствие Мамонова здесь кто-то был?
— Послушай, Леонидов…
И в этот момент за окном завыла сирена.
— А, приехали! — обрадовался Леонидов. — Оперативно они! И десяти минут не прошло!
Он быстро спустился вниз, на первый этаж. Мамонов следом. Едва они оказались в гостиной, за окном раздалось грозное:
— Всем, кто находится в доме! Лечь на пол! Руки за голову!
Орали в рупор. Мамонов пожал плечами и растянулся на полу. А Леонидов вышел на крыльцо со словами:
— Свои, мужики. Это я вызвал…
— Лицом к стене! Не двигаться! Руки за голову! К стене, на х…! Кому сказал!!!
Он оказался под прицелом «калашей». Вид у мужиков был серьезный. Алексей понял: если не подчинится, они будут стрелять на поражение, -и уткнулся лицом в стену, заложив за голову руки. На него тут же накинулись дюжие ребята, стали выворачивать карманы, бесцеремонно ощупывать, потом дали пинка и втолкнули в дом. Алексей вспомнил, что не взял с собой удостоверения. Его объяснений никто слушать не собирался. Да он и не пытался что-либо говорить, прекрасно зная, чем это закончится. Не хватало только явиться утром к жене с фингалом под глазом. То-то она посмеется! «Добрый, добрый Лешечка. Так тебе и надо!»
А мужики принялись за Мамонова. Обыскали, пару раз смазали по шее. Потом их обоих поставили лицом к стене. Коренастый парень в штатском поднял с пола пистолет.
— Похоже, кольт, — не оборачиваясь, сказал Леонидов.
