– Да сколь же можно меня мучить?
– Потерпи, дорогая. Сейчас тебе сделают укольчик...
Девушка в белом халатике подхватила мамусю под другую руку, и охающую женщину увели.
– Садись, – позвала Алексея жена. – Место освободилось.
Он сел рядом с Золотой леди. Чтобы как-то завязать разговор, сказал, обращаясь к ней:
– Что-то долго.
Владимирская бросила на Алексея любопытный взгляд, но покосилась на Сашу и разочарованно вздохнула:
– Долго, да. Но меня это не напрягает.
– А вы, простите, с чем пришли?
– Знаете, я вся такая больная... – она томно вздохнула и закатила густо подведенные глаза.
– А... Так вы на обследование?
– Да. Мне подруга посоветовала.
– Так вы заранее записывались?
– Да, еще перед праздниками.
– У вас была визитная карточка?
– Да, подруга дала. Она здесь постоянная клиентка. Там телефон, по которому я звонила, чтобы записаться на прием. Не помню, куда я ее засунула, эту визитку? Ах, я такая рассеянная!
– Мужу не стоило отправлять вас в клинику одну. Раз вы вся такая больная.
– Не все же такие заботливые мужья, как вы, – усмехнулась Владимирская, но потом спохватилась: – Он работает.
– Как? В праздники? – удивился Алексей.
– Он уехал в командировку.
– За границу, небось?
– Именно. Там какой-то саммит. Во Французских Альпах.
– Саммит в Альпах? Сейчас? – «Ты сама-то в это веришь?» – еле удержался от вопроса Леонидов. Все было настолько прозрачно, что ему стало скучно. Вот только визитка, найденная в квартире бабы Ани, смущала. А Владимирская не помнит, куда засунула свою.
Он скользнул взглядом по холеным рукам женщины. Ногти длинные, похоже, наращенные. Золотой маникюр. Кончики пальцев она словно в золото окунула, на одном – дорогое кольцо. Леонидов мог поклясться, что это бриллианты. Можно удушить такими руками тщедушную старушку? Теоретически можно все. А практически?
– Извините, я на минутку.
Он отошел в сторонку и достал из кармана мобильный телефон. Набрал номер судмедэксперта и терпеливо стал ждать ответа.
– Кому там не терпится? – раздался наконец в трубке сердитый голос.
– Палыч, извини, у меня к тебе один вопрос. Насчет вчерашнего трупа.
– Леша, ты в своем уме?! Может, дашь человеку поспать?!
– Дам, только ответь мне на один вопрос. У дамы наращенные ногти. Длинные и острые. Кажется, такой вид ногтевого дизайна называется «стилеты». Если она, к примеру, будет такими руками душить, останутся ли на шее следы ногтей?
– Разумеется, останутся!
– У трупа старухи, который ты видел вчера, были на шее следы ногтей?
– Ты хочешь, чтобы я тебе ответил сейчас? – с иронией спросил судмедэксперт.
– Да.
– А я не помню!
– Палыч, миленький, я сейчас в клинике...
– В какой клинике?
– В «Медрае».
– Я всегда знал, Алексей, что ты – сумасшедший. Я дам тебе соответствующий документ даже без медицинского освидетельствования. Потому что ты – сумасшедший. Только безумец может в свой выходной день, после суточного дежурства...
– Я привел сюда жену, – перебил его Алексей. – Случайно получилось.
– У человека с такой упорядоченной логикой не бывает случайностей. Ты машина, Алексей. Скажи, бога ради, где у тебя кнопка?
– Так как насчет ногтей?
– Мне надо поднять материалы. Я тебе правду сказал: не помню.
– Так подними!
– Тебя только это интересует или еще что-то?
– Пока только это. Но вполне возможно, что у меня возникнут еще вопросы. Здесь много интересного.
– Хорошо, – зевнул судмедэксперт. – Я этим займусь. Сейчас встану, выпью чашечку кофе, приму ванну...
– Побыстрее, пожалуйста.
– Ты мне еще указывать будешь! – разозлился Палыч. – Я тебе перезвоню. – И эксперт дал отбой.
«В самом деле, чего мне неймется? Но ведь удача, вот она – рукой подать!» Алексей посмотрел на Владимирскую. Потом набрал номер Кислицкого.
– Борис, у меня для тебя задание.
– А именно? – насторожился лейтенант.
– Ты вчера разобрался в картотеке покойной?
– Какой покойной? – оторопел Борис.
– Старушки-процентщицы.
– В общем... Да. Срисовал.
– Глянь в свои записи: есть ли там Владимирская Анастасия Дмитриевна.
– Прямо сейчас?
– Да! Записывай: Владимирская Анастасия Дмитриевна.
– У нас же уже есть подозреваемый!
– Делай, что тебе говорят! – рявкнул Алексей.
– Есть.
– Перезвонишь мне, когда будет результат.
«Почему я должен за всех работать?» Он вернулся на диван к Владимирской.
– Леш, почему так долго? – простонала Саша.
– Милая, раз уж мы сюда приехали, то не уйдем, пока не получим результат. Любое дело надо доводить до конца. Терпи.
– Я терплю.
– Госпожа Владимирская! – окликнули леди в золотом.
– Я здесь, – привстала та.
– Анастасия Дмитриевна, идемте со мной, – ласково позвал Руслан.
«Без очереди, – машинально отметил Алексей. – Она пришла сюда последней. Это значит, что у дамы есть деньги и ее сейчас будут на них раскручивать. Принцип у них простой: первым идет тот, с кого можно больше взять. Анастасия Дмитриевна готова платить. Интересно, откуда у нее такие деньги?»
История болезни Владимирская А.Д.
«Вся моя жизнь умещается в одной фразе: я живу в ожидании развода. Вот уже лет пять. Да, пять лет я живу в ожидании развода. Как же это мучительно и... как же это стыдно!»
Подумав так, Анастасия Дмитриевна чуть не заплакала от жалости к себе. Пять лет назад ее единственный ребенок, дочь Алена, уехала учиться в США, и дом опустел. Муж приходит очень поздно, ей кажется, что он делает это намеренно. Не хочет с ней встречаться. А она ложится рано, по старой привычке. За десять лет, провожая Алену в школу, Анастасия Дмитриевна привыкла рано вставать. А сна ей требуется много, у нее пониженное давление и общий упадок сил. Поэтому в десять она уже в постели, с книжкой, читает перед сном любовный роман и ждет, когда в замочной скважине повернется ключ. Миша входит тихо, стараясь ее не беспокоить, и, не заглядывая в спальню, идет сразу на кухню.
Встречаются они с мужем утром, тоже на кухне. Спит Миша в большой комнате, на диване, в ее спальню давно уже не заходит, даже спокойной ночи пожелать. Они с мужем живут как чужие люди, каждый своей жизнью. Она встает раньше и вновь терпеливо ждет, сидя на диване, перед телевизором. Делает вид, что смотрит утреннюю программу, которая на самом деле осточертела настолько, что она уже видеть не может всех ее ведущих. Анастасия Дмитриевна сидит, стиснув зубы, и напряженно прислушивается не к тому, о чем говорят с экрана, а к тому, что происходит в квартире. Вот он встал, она слышит его шаги. Пошел в туалет, потом в ванную комнату. Умывается, ей слышно, как льется вода. Идет на кухню.
