Где все эти молодые голодные мужики, жаждущие женского тела?
– Езжай в Египет, – посоветовала Иришка.
Ей уже говорили, что это страна разврата. Что арабы сами вешаются на женщин, причем им безразличны и внешность, и возраст. Мысль об арабе была противна, но окунуться в атмосферу разврата хотелось безумно. Она, истомившаяся в одиночестве и забвении, жаждала приключений.
Поехала одна и почти сразу нашла компанию: женщину с двумя дочерьми. У них были общие интересы: мужья остались в Москве, работать, а дамы в это время наслаждались морем и солнцем и тратили их деньги.
Она с первого же дня ждала: когда будут приставать? Присматривала того, которому не откажет. Все, как на подбор, молодые, стройные, весь персонал. В этом она увидела скрытое намерение исполнять все прихоти состоятельных клиенток. Прошел день, другой, третий... Ничего не было. Только взгляды, которые бросали на нее мужчины, и в самом деле истомившиеся по женской ласке. В конце концов она намекнула, что не прочь. Никакого результата!
Ее не трогали. Впрочем, никого не трогали.
– Им за это грозит увольнение, – пояснила новая подруга. – Это частный отель, владелец – итальянец. Он не поощряет связь персонала с отдыхающими. Так что тебе повезло. Вот в других местах...
Она чуть не завыла от тоски. Поездка прошла впустую. Почему она всегда оказывается не в тех местах? Господи! Да назовите уже мне этот отель, где можно!!!
Если долго о чем-то просить, то просьбу твою непременно услышат на небесах. Только потом не жалуйся.
Все глупости на земле совершаются от одиночества.
Они с Геннадием познакомились во время ее третьей поездки за приключениями. Он был и не молодой, и не красивый. Лет сорока пяти, маленького роста, с брюшком, с бегающими глазами. Но зато он сразу же стал за ней ухаживать. Она уже забыла, как это бывает. Анастасия Владимирская расцвела. Наконец-то у нее был роман! Геннадий представился адвокатом. Говорил много и очень умно, как ей тогда казалось. В постель они легли на следующий же день после того, как познакомились: для нее все уже было решено.
Любовник он оказался плохой, но главное, что у нее он теперь был, этот долгожданный любовник. Было хоть что-то. Гена тоже жил в Москве и предложил продолжить по возвращении в столицу приятное знакомство. Она теперь ждала дорогих подарков, ужинов в ресторанах, тайных свиданий у него на квартире. Геннадий говорил, что у него большая, хорошая квартира. И интересная, высокооплачиваемая работа. А вот с женой он развелся. Она от этих слов таяла и втайне надеялась. Как это говорится? В сорок лет жизнь только начинается? Ей немного за сорок, ничего страшного, если так долго пришлось ждать прекрасного принца, главное, что он наконец нашелся! А вдруг это судьба? Десять дней на море пролетели как один. Она была так счастлива! Впервые после отъезда Алены за границу она была так бездумно счастлива!
Кошмар начался по возвращении в Москву...
Терапевт
На освободившееся место тут же сел мужчина в белом свитере. «Пичугин», – слегка напрягшись, вспомнил Алексей его фамилию. До этого Белый свитер стоял, прислонившись к стене, тоже в ожидании первичного приема у терапевта. Владимирская исчезла в заветном кабинете сразу, после того как Семужка вывел оттуда охающую мамусю.
– И куда нам теперь? – растерянно спросил Семен Ильич у своего куратора.
– На кровь, – ответила та.
– Но нам только укол...
– Вы слышали, что вам сказал врач? – строго спросила девушка. – Мы не можем вам сделать укол без полного обследования. Не хотим брать на себя такую ответственность. Поэтому идите сдавать анализы. Лаборатория на втором этаже. Но сначала... Страховой полис будете покупать? На какую сумму?
– Нам только укол... – беспомощно сказал Семужка.
– Ох... Плохо мне... – застонала мамуся.
– Да-да, – засуетился Семен Ильич. – Будем покупать.
– Тогда идемте в кассу.
Мамусю увели за дверь, на которой было написано: «Касса».
– Что за полис? – удивился Алексей.
– Они заносят деньги на ваш счет, – пояснил Пичугин. – И дают вам магнитную карту. У меня золотая, – похвастался он.
– И что это значит?
– Я могу получить любые услуги. Без ограничений.
– А какая еще бывает карта? – поинтересовался Алексей.
– Бывает серебряная, – с презрением сказал его собеседник. – А бывает и просто карта.
– Я думаю, Леша, нам достаточно просто карты, – робко сказала Саша.
– Там видно будет. А вы, простите, давно ходите в «Медрай»? – спросил Алексей у Пичугина.
– Я хожу к стоматологу, – пояснил тот. – И раз в полгода прохожу полное медицинское обследование. Но на всякий случай купил золотую карту. Мало ли что? Вот вам, пожалуйста! Пригодилось!
– И что с вами случилось?
– У меня насморк.
– И вы пришли сюда?!
– Зря я, что ли, заплатил? – обиделся Пичугин. – Сейчас пойду анализы сдавать.
– Не боитесь, что они начнут лечить ваш насморк на всю золотую карту?
– Леонидова!
– Ой! Это я! Я здесь! – вскочила Саша.
– Проходите.
Алексей с сожалением поднялся с дивана и посмотрел на часы. Долгое ожидание в очереди к терапевту не прошло впустую. Еще немного, и он разговорил бы Белый свитер. Возможно, что это человек случайный и к делу об убийстве старушки-процентщицы отношения не имеет, но Алексей успел поймать взгляд, которым обменялся с Пичугиным Семужка. «Здесь в основном жители близлежащих домов...» – вспомнил Алексей. Семен Ильич и Пичугин, без сомнения, были знакомы. А если они знакомы...
– Сюда, – Галина открыла перед ними дверь с табличкой «Дежурный терапевт».
Они вошли. Кабинет был маленьким и узким, как футляр для очков. У стены стояла кушетка, накрытая белой простыней, на расстоянии вытянутой руки от нее – письменный стол. За столом сидела женщина лет тридцати и что-то писала. Обстановка была казенная и довольно-таки скудная, как в какой-нибудь районной поликлинике. Похоже, все деньги хозяева «Медрая» потратили на антураж: колонны, лепнину и плазменный экран в приемной. Чтобы клиенты сразу не разбежались.
«Зря мы сюда приехали», – подумал Алексей, но посмотрел на бледное Сашино лицо и застыдился.
– Садитесь, – предложила врач-терапевт.
Саша уселась напротив нее, а Леонидов и Галина у стеночки, на стулья. Кураторша открыла блокнот и приготовилась записывать.
«Что она поймет, не имея медицинского образования?»
– На что жалуетесь? – дежурно спросила дежурный терапевт и посмотрела почему-то на Леонидова.
– Вот уже месяц, как я чувствую себя плохо. И с каждым днем все хуже и хуже, – еле выговорила Саша.
