– Вы надо мной издеваетесь, – догадался Пичугин.
– Еще один звонок, максимум два, и она расколется. Так что подумайте хорошенько, Александр Сергеевич. Чистосердечное признание...
– Господин Пичугин! – дверь в кабинет лора приоткрылась. – Заходите!
Мокрый от пота Пичугин поспешно скрылся в кабинете. «Сейчас он и впрямь похож на больного, – подумал Алексей. – А если еще и давление померить...»
– Я испортила тебе день, – вздохнула Саша. – Твой выходной день.
– Что ты, любимая! Я прекрасно провожу время!
– Я не знала, что здесь столько народу. Это моя ошибка.
– Это я не знал, что здесь столько народу. Это моя ошибка.
– Леша! Ты можешь говорить нормально? Ты только что довел больного человека до слез! Я видела! Откуда у тебя этот талант? Ты любого способен довести до слез!
– Работа бывает разная: бывает чистая, а бывает грязная, – неожиданно для себя в рифму сказал Алексей.
– Вот, опять!
– Это случайность.
– У тебя не бывает случайностей. Ты – машина.
– Ах, да... – вспомнил Алексей и схватился за телефон. – Боря? Ты забыл о моей просьбе? Не забыл? Отлично! Ну, что там? Нет Владимирской? Отлично! Проверь теперь Пичугина А.С. Александр Сергеевич. Не Пушкин, Пичугин. Давай!
«Нет Владимирской. А она ведь приезжала к бабе Ане. Уж, конечно, не в гости. За деньгами приезжала. А карточки нет. Отлично!»
И тут он увидел, как по коридору, поддерживая охающую мамусю, идет Семужка. Когда Сазоновы поравнялись с диваном, на котором сидел Алексей, тот спросил:
– Вы теперь куда?
– На кровь, – растерянно сказал Семен Ильич. – Ума не приложу: зачем на кровь? Нам ведь только укол...
– Устала... не могу больше... – простонала мамуся.
– Да вы присядьте, – подвинулся Алексей.
Мамуся, поддерживаемая Семужкой, тяжело опустилась на диван. В это время дверь в кабинет лора открылась, и оттуда вышел мокрый от пота Пичугин.
– Леонидова, заходите! – позвала медсестра. Саша тут же исчезла в кабинете.
– Идемте со мной, Александр Сергеевич, – потянула за рукав Пичугина девушка в мини-халатике. – Давление меряют вон там! – она махнула рукой.
Пичугин испуганно посмотрел на Алексея и галопом понесся мерить давление.
– Куда же вы! Стойте! – затрусила за ним хорошенькая кураторша. – Александр Сергеевич! Разве так можно! Вы же идете мерить давление!
– А у нас сто восемьдесят, – грустно сказал Семужка.
– Это много или мало? – спросил Алексей.
– О! Это очень много! Утром было меньше, но, пока мы ходили с этажа на этаж, поднялось до ста восьмидесяти.
– Зачем же вы ходили?!
– Но у них такие правила... – развел руками Семен Ильич.
– Надо уметь постоять за себя. Они же ее угробят! – кивнул Алексей на мамусю.
– Разве можно умереть в поликлинике? – удивился Семужка. – Здесь же полно врачей! Сделают укольчик, таблетку дадут.
– Семушка... Ох! Дай мне... Не могу больше... Ох! – мамуся завалилась на диван и простонала: – таблетку...
– Надо потерпеть, – растерянно сказал Семен Ильич. – Ну, полежи, полежи.
– Семен Ильич, вы знаете Пичугина? – спросил Алексей.
– Кого?
– Мужчину, который только что вышел из этого кабинета.
– Я не знал, что он Пичугин. Ой! Опять не то сказал!
– То, Семен Ильич, то. Вы не знаете его фамилию, но знаете в лицо, потому что он приезжал к Наиле. Постоянный клиент, да?
– Откуда вы знаете?
– Работа такая. А денег он у бабы Ани случайно не занимал?
– Этого я не знаю, – развел руками Семужка.
– Как же так? Наиля откровенничала с Костиковым, а Костиков с вами. Неужто не обсуждали ее клиентов?
Семен Ильич побагровел, как рак.
– Что же вы засмущались? – улыбнулся Леонидов. – Я хорошо знаю людей. Работа такая, – повторил он. – Мужчины любят сплетничать не меньше, чем женщины, но никогда в этом не признаются. Я уверен, что вы с Костиковым за кружкой пива обсуждали клиентов Наили.
– Я не пью, – запротестовал Семен Ильич.
– Да будет вам! Все пьют! Если не пьют, то выпивают.
– Что вы от меня хотите?
– Правду, Семен Ильич, правду. Брал ли Пичугин деньги у бабы Ани?
– У него своих полно, – неохотно сказал Семужка.
– Время сейчас смутное. У Пичугина могут быть непогашенные кредиты, невыполненные перед партнерами обязательства. Бизнес – штука такая: где он, там и долги.
– Я ничего не слышал о долгах Пичугина, – отрезал Семужка.
– Он что, и вас купил?
– Послушайте... Мне надо идти... – Семужка посмотрела на мамусю. – Я пришел сюда со старой больной женщиной. Ей плохо, вы сами это видите. А вы меня спрашиваете про какого-то Пичугина. Мамуся, как ты?
– Вроде, полегче. Ох! Идем...
Она встала, тяжело опираясь на руку Семужки. Алексею стало стыдно. Он схватил лежащий на столе глянцевый журнал и уткнулся в него. Сазоновы ушли.
«Пичугин не брал у бабы Ани денег, – думал Алексей, рассеянно глядя на диву в алом обтягивающем платье. – Денег он не брал. Но взятку консьержке предлагал. Тогда что? Почему мы, черт возьми, так уперлись в эти деньги! Но что, если не деньги? Какой еще может быть мотив для убийства? Ревность? Она была уродливой старухой. Месть? Вполне. А если баба Аня выдала чью-то тайну? Тогда Владимирская. Но почему Пичугин так боится показаний консьержки? Он ночевал у Наили. Ну и что? Где криминал? Между ним и покойной бабой Аней были какие-то отношения. А какие?»
– Леша! Я здесь!
Алексей поднял голову: перед ним стояла Саша.
– Как? Ты уже все?
– Меня осматривали целых пятнадцать минут! Мое горло!
– И что?
– Ничего!
– Как так: ничего?
– Там ничего нет. Никакой патологии, как сказал врач. Я могу глотать.
– А почему тогда не глотаешь?
– Я-то откуда знаю? Мне кажется, что в горле что-то застряло, – жалобно сказала Саша, погладив шею. – Идем дальше, Леша.
– Куда?
– На УЗИ, – вмешалась Галина. – Надо сделать ультразвуковое исследование.
– Мы здесь уже второй час, – заметил Алексей, глянув на часы. – А дело не сдвинулось с места.
– Надо пройти всех врачей, – сказала куратор. – Точный диагноз требует времени. Самые большие очереди еще впереди, – предупредила Галина. – Сегодня наплыв клиентов.
