– Тут ты не прав, – перебил Лялин. Мы, конечно,
заткнулись и стали слушать старшего товарища, распахнув глаза и уши. –
Допустим, Грузневу надо на время устранить надоедливого мента. Подбросить
наркоту – самый простой способ. И самый надежный. Вот только почему бы не
сунуть конверт в машину? Не в пример проще, чем в ящик стола в кабинете. Как я
уже сказал, выходы на местную шпану у Грузнева есть, следовательно, все легче
легкого: конверт в тачку подбросили, Туманову заяву накатали, и тот с большим
рвением бросился ловить злодея, то есть тебя, Артем. Но… Прояви Тагаев интерес
к делу, ему бы не составило труда выйти на исполнителей, а вслед за ними и на
Грузнева. Оттого ребята пошли путем непростым и извилистым. Грузнев отправляет
с наркотой адвоката, а Леня Еремеев продажного мента Туманова. Леня с
предложением Грузнева согласился, потому как был уверен, что в случае чего
Тимур решит: подстава – дело рук Молчанова, раз с его сыном вышла скверная
история, и теоретически у папаши был повод гневаться на Артема. Только по этой
причине Грузневу адвокат и понадобился. Так что вовсе он не глуп. Хоть и не
шибко умен, раз его уже вычислили, – подмигнул Лялин, но тут же посуровел:
– Хвалиться, конечно, нечем. Если бы Молчанов случайно разговор не подслушал и
за адвоката не взялся… Лишний раз убеждаешься, что все предусмотреть невозможно.
Мы посмотрели на Вешнякова с братской любовью, а он хмыкнул:
– Вот скажите на милость, зачем все это Грузневу? То
есть я наши прошлые фантазии помню, но все равно в толк взять не могу: если их
Лукьянов интересует, зачем время тратить на меня, на тебя… – кивнул он
Лялину. – Ну, да, занервничает наша девушка, это понятно, и все-таки
что-то я не въезжаю.
– Я по дороге сюда о том же думала. Кстати, фамилия
Корзухина всплывает слишком часто то здесь, то там. Меня это настораживает. А
вас нет?
– Еще как, – кивнул Лялин. – Допустим, к
происходящему он имеет самое непосредственное отношение, то есть Грузнев
действует с его подачи. Повод вроде бы есть: ты копалась в его личной жизни.
Предположим, ему это неприятно. Но… на кой черт огород городить, раз дело-то
выеденного яйца не стоит, точнее, вовсе нет никакого дела.
– И я того же мнения, – пожала я плечами. – В
последнее время он на меня здорово сердит, однако наши неприятности возникли
несколько раньше. Вот я и стала вспоминать: когда?
– Что – когда? – буркнул Вешняков.
– В какой момент на нас посыпались неприятности, –
терпеливо пояснила я.
– Ну, и чего вспомнила? – спросил Артем, а Лялин
усмехнулся.
– Разные люди висели у меня на хвосте, но вели себя
смирно. А вот после убийства Арапченко… – вздохнула я.
– Чего в нем особенного, в убийстве, я хочу
сказать? – усмехнулся Вешняков, но уже начал прикидывать.
– Выяснением этого и следует заняться, – пожала я
плечами. – Кто теперь ведет дело?
– Новиков. Ты его знаешь. Я два часа назад с ним
говорил, ничего нового. Получили ответ на запрос, но и там особо поживиться
нечем. Свидетелей по-прежнему никаких. В общем, пока дело дохлое.
– Покопаемся, – постановила я.
– Надо решать, что с адвокатом делать, – напомнил
Лялин. – Можно на него надавить, никуда он не денется, признает все, как
миленький. И подпишет.
– Ага, – хмыкнул Артем. – А эти придурки
возьмут и грохнут его от избытка энтузиазма. Леня Тагаеву клялся, что в этом
деле чист, и вдруг выясняется, что он там по самые уши.
– Лене убивать Дергачева смысла нет, – возразил
Олег. – Адвокат о нем ничего не знает, это мы своим умом дошли, что Леня в
деле, раз Туманов у него с руки ест. Но все это надо еще доказать.
– Вот именно, – поддакнул Вешняков. –
Допустим, Дергачев признание напишет. Дальше-то что? Грузнев ментов пошлет
подальше, скажет, что тот сдуру его оговорил. И Дергачев крайним окажется.
– Ты его еще пожалей, – хмыкнул Лялин.
– Жалеть я его не собираюсь, но если Грузнев решит
подстраховаться, будет лишний труп. Оно мне надо?
– Тогда что делать?
– Не знаю, – махнул рукой Артем. – Поживем –
увидим.
– Думаю, стоит поговорить с Дедом, – заметила я.
– А это зачем?
– Намекну, что гости ведут себя шумно.
– Они здесь с его благословения.
– Не спорю. Но если правильно повести разговор, кое-что
может выгореть.
Артем хмыкнул, демонстрируя свои сомнения, а Лялин подумал
немного и кивнул:
– Может.
Артем взглянул на него с удивлением, но промолчал. Он, как и
я, привык полагаться на мнение старшего товарища.
– Как твои дела? – неожиданно задал мне вопрос
Лялин.
– Да нет никаких дел.
– Албанец больше не появлялся?
Я прикинула, стоит ли говорить правду. Если скажу о звонке,
придется рассказать о Лукьянове.
– Нет. Точно сквозь землю провалился.
– Послал бы бог такое везение, – буркнул Артем.
– Парень занятный, – подумав немного, заметил
Олег. – Мои ребята найти его так и не смогли. Я подумал, может, Тимуру
больше повезло?
– Не знаю. Он мне ничего не говорил. Зато глаз с меня
не спускает.
– Выходит, и ему не повезло, – кивнул Олег.
