Я взглянула на часы и засобиралась в контору, намереваясь
встретиться с Дедом. По дороге в который раз мысленно прокрутила события
последних дней. Итак, в городе появляется Грузнев, подозревающий, что Лукьянов
где-то здесь. Он горит желанием с ним разделаться. Предположительно с этой
целью усложняет мне жизнь, а заодно и моим друзьям. Рассчитывая на то, что я
занервничаю, потеряю осторожность и выведу его на Лукьянова. Допустим, так и
было. Но затея с наркотой слишком сложна и заковыриста, значит, цель ее должна
быть посущественнее желания потрепать мне нервы. Артем сказал, что на тот
момент он не вел никаких дел, которые могли бы вызвать у кого-то столь бурную
реакцию, а неприятности начались после убийства Арапченко. Интуиция мне
подсказывает, именно это и есть причина происходящего. Вот только что Грузневу
за дело до убитого отца-одиночки? И почему понадобилось отстранять Вешнякова от
расследования? Корзухин познакомил Грузнева с адвокатом. Конечно, это может
быть случайностью… И все же… В ближайшее время я навещу Новикова, надо с ним
потолковать. Грузневу вполне по силам устроить мелкие пакости Лялину, такие
возможности у него есть. Лукьянов пытался меня уверить, что неизвестные злодеи
посягали на мою жизнь. Это точно не Грузнев. Во-первых, это нелогично, если они
на живца ловят Лукьянова, во-вторых, у него нашелся бы исполнитель из своих, а
тут Интернет и прочая чушь. Надо бы попросить Вешнякова узнать о
дорожно-транспортном происшествии, в результате которого погиб человек…
впрочем, если Лукьянов сказал, можешь проверить, значит, и время тратить не
стоит, он парень обстоятельный. Если не Грузнев жаждет моей крови, то кто? А
главное: с какой стати? Надо, надо покопаться в этом убийстве. То, что Артема
Грузнев подставил, – уже факт, а рядом с ним маячит Корзухин. Случайность
или нет? Вопросов много, а вот с ответами пока проблемы.
Я подъехала к конторе, с удовлетворением отметив, что машина
Деда на стоянке. Теперь главное, чтоб он меня принял. Ритка сообщила, что Дед в
кабинете один, я постучала, сунула свой нос в святая святых и была удостоена
благосклонным кивком. Прошла, села, почесала за ухом, мысленно перекрестилась
для придания себе бодрости духа и начала излагать. Через шестьдесят секунд Дед
посуровел лицом.
– Надоела ты со своим Вешняковым, – отмахнулся
недовольно.
– А дело вовсе не в Вешнякове, – не обращая
внимания на высочайший гнев, ласково ответила я и продолжила свой рассказ.
По ходу дела отец родной мрачнел все больше, что я с
удовлетворением отметила. Как любой самодержец, он не терпел посягательств на
свою власть, а тот факт, что за его спиной люди затеяли некие игры, иначе как
посягательством на власть не назовешь. Тем более что граждане пришлые, которые
здесь без его команды чихнуть не имеют права. А тут не только чихнули –
развернулись вовсю и не считают нужным отчитываться в своих действиях. Именно
эту мысль я и попыталась довести до сознания Деда и преуспела. Его рука
потянулась к телефону. В течение десяти минут он сделал несколько звонков,
говорил на повышенных тонах и нелицеприятно. Самыми мягкими выражениями были
«гопота» и «деятели сраные», прочие тоже в словаре русского языка не отыщешь.
Когда Дед прибегал к ненормативной лексике, люди тут же постигали всю тяжесть
своих грехов, впадали в священный трепет и лучшее, что могли для себя сделать,
рухнуть ниц и признаков жизни по возможности не подавать. Я удовлетворенно
кивала в такт его словам, разделяя монаршие гнев и негодование. Всегда приятно,
что по шее получает кто-нибудь другой, а не ты. Данное обстоятельство сильно
способствует вере во вселенскую справедливость.
Когда Дед закончил, я кивнула в очередной раз и подхалимски
заметила:
– И правильно. Не фига лезть в чужой монастырь.
– Топай отсюда! – прикрикнул Дед, и меня как
ветром сдуло, стать объектом его недовольства я и в мыслях не имела. Но у двери
притормозила, взглянула на Деда, который уткнулся в бумаги в надежде побыстрее
успокоиться, и на цыпочках вернулась к столу, лицом, телом, а также голосом
демонстрируя верноподданнические чувства, как то: благоговение, трепет, радость
от созерцания и огромное желание быть полезной.
– Игорь Николаевич, – пискнула я. – А что с
Корзухиным? – Он поднял голову и взглянул недобро. – Продолжать?
– Есть что-нибудь интересное? – помедлив, молвил
он.
– Почти уверена, – кивнула я.
– Продолжай, только интеллигентно, чтоб он на тебя не
жаловался.
Я попятилась, приложив руку к сердцу, кивнула и стрелой
вылетела из кабинета.
– Что? – белыми губами прошептала Ритка.
– Все просто супер, – заверила я.
Она перевела дух и спросила с сомнением:
– Кого он так?
– Граждан нам посторонних и оттого совершенно
неинтересных.
– Слава богу, я, было, решила, что это ты его допекла.
Душа в пятках, и сама почти что в обмороке. Я уж всю бумагу попрятала и ручки…
думаю, выскочишь сейчас, заявление начнешь писать, а у меня при одной мысли об
этом давление скачет.
– Не-а, мне сегодня повезло, благодарил за доблестный
труд, прямо так и сказал…
– Рита, – позвал Дед по переговорному устройству,
и я поспешила удалиться.
Собралась ехать домой, и тут позвонил Тимур и предложил
поужинать в ресторане. Я с радостью согласилась и помчалась к мужу. Тимур на
этот раз предпочел «Шанхаю» заведение с милым названием «Эгоист», и,
устроившись за столом напротив мужа, я наконец-то вспомнила, что с самого утра
ничего не ела, и принялась наверстывать упущенное под умиротворенным взглядом
Тимура. Покончив с ужином, крайне довольная откинулась на спинку стула и
сказала:
– Красота.
– Похоже, у тебя хорошее настроение, – заметил
Тагаев. Я кивнула и задала ему вопрос:
– Молчанов тебе звонил?
– Конечно. Как прошла встреча с Дергачевым?
Я подробнейшим образом передала наш разговор, присовокупив
собственные соображения. Тимур усмехнулся, достал телефон и тоже сделал
несколько звонков. В отличие от Деда голоса он не повышал, говорил спокойно,
нараспев, но впечатление произвел не меньшее.
– И что теперь? Люди пьют валерьянку? – не
удержалась я от язвительности.
– Еремеев валерьянкой не отделается.
– Ты особо не зверствуй, – испугалась я.
– Особо и не придется, – с усмешкой ответил Тимур.
А на следующий день начались чудеса. Сначала позвонил
Вешняков.
