В комнату ввалились сержант в форме, два быстроглазых человека в фетровых шляпах, эксперты с какими-то ящиками и фотоштативом на плече. Бенколен появился в комнате с одной из шляп и сразу же начал раздавать указания:
— Инспектор Дюрран — он будет вести дело. Вы все поняли, инспектор, что я вам сказал о проходе?
— Мы проявим предельную осторожность, — коротко ответил инспектор.
— И никакого фотографирования.
— Понял — никакого фотографирования.
— Теперь об этих предметах. — Бенколен подошел к столу, на котором были разложены сумочка, ее содержимое и черная полумаска — все, что мы подняли с каменных плит пола. — Вы, наверное, захотите ознакомиться с ними.
Инспектор склонился над столом: его пальцы быстро перебрали все предметы.
— Насколько я понимаю, сумочка принадлежала убитой?
— Да. Во всяком случае, на застежке ее инициалы. Я не нашел там ничего существенного, кроме этого. — Бенколен взял со стола маленький листок бумаги, очевидно, торопливо вырванный из записной книжки. На листке были записаны имя и адрес. Бросив взгляд на запись, инспектор присвистнул.
— Вот это да! — пробормотал он. — Неужто здесь замешан этот тип? А… понятно — соседний дом… Можно ли его потрясти?
— Ни в коем случае! Я сам намерен побеседовать с ним.
Позади меня послышался какой-то резкий звук. Мари Огюстен схватилась за спинку качалки, которая отчаянно заскрипела.
— Могу ли я поинтересоваться, — спросила девушка твердым голосом, — чье имя обозначено на листке?
— Конечно, можете, мадемуазель. — Инспектор внимательно посмотрел на нее из-под полей шляпы. — Здесь сказано: «Этьен Галан, 645, авеню Монтень. Телефон: Элизе 11–73». Вы знакомы с этим человеком?
— Нет.
Дюрран, кажется, был намерен продолжать задавать вопросы. Но Бенколен опустил ладонь на его руку, и инспектор замолк.
— В записной книжке ничего существенного… — сказал Бенколен. — Вот ключ от машины, водительское удостоверение, регистрационная карточка автомашины. Попросите патрульного осмотреть округу — может быть, машина окажется где-то поблизости.
Дюрран громко выкрикнул имя. В комнате возник ажан и браво отсалютовал присутствующим. Выслушав приказ, он не сразу бросился его выполнять. Немного поколебавшись, полицейский произнес:
— Я должен кое-что сообщить, мсье. Возможно, это имеет значение. — Бенколен и инспектор медленно повернулись к ажану. Тот смутился и покраснел. — Может, это вовсе не так важно, но сегодня вечером я заметил женщину неподалеку от входа в музей. Она привлекла мое внимание, потому что я проходил мимо дверей музея дважды в течение пятнадцати минут и оба раза видел эту даму. Заметив меня, она отвернулась, притворившись, что кого-то ждет.
— Музей был закрыт? — спросил Бенколен.
— Да, мсье. Я был удивлен, так как обычно он открыт до полуночи. Первый раз я проходил без двадцати… Женщина, кажется, тоже была изумлена.
— Как долго она оставалась у музея?
— Не знаю, мсье. В следующий раз я оказался на этом месте после двенадцати. Она уже ушла.
— Вы смогли бы узнать эту женщину, если бы снова увидели ее?
Полицейский с сомнением покачал головой:
— Трудно сказать, мсье. Было довольно темно. Но все же полагаю, что узнаю. Я почти уверен в этом.
— Отлично, — похвалил его Бенколен. — Присоединитесь к своим коллегам внизу и приглядитесь к мертвой женщине. Действуйте! Впрочем, постойте. Вы говорите, она нервничала?
— Да, и весьма заметно.
Бенколен отпустил его взмахом руки и, переведя взгляд на Мари Огюстен, быстро спросил:
— Вы видели или слышали кого-нибудь, мадемуазель?
— Абсолютно никого.
— Не слышали звонка?
— Я уже сказала, что нет.
— Прекрасно, прекрасно. Итак, инспектор, — Бенколен поднял со стола черную маску, — это мы нашли рядом с пятнами крови. Насколько я могу представить, жертва стояла спиной к стене соседнего дома, примерно в футе, может быть, полутора от нее. Убийца находился прямо перед ней. Судя потому, как брызнула кровь, он нанес удар через ее левое плечо сверху вниз под лопатку. Осмотр раны, я уверен, подтвердит это. Теперь маска… Она может многое сказать. Резинка порвана с одной стороны, как будто маску сорвали…
— Убийца?
Бенколен протянул маску инспектору:
— Попробуйте теперь вы осмотреть ее хорошенько. Обратив маску белой подкладкой к свету, Дюрран приступил к анализу.
— Ее носила женщина. Нижний край соприкасался с верхней губой, что говорит о миниатюрном лице. Здесь есть красный мазок. — Он ковырнул маску ногтем. — Да, это помада. След слабый, но заметный.
Бенколен, соглашаясь, кивнул:
— Бесспорно, маску носила женщина. Что еще?
— По всей вероятности, она принадлежала убитой.
— Я внимательно осмотрел труп — на губах покойной помады не было. Но давайте порассуждаем вместе. Как можно видеть, помада весьма темного цвета, следовательно, мы имеем дело с дамой, очевидно, смуглой, возможно брюнеткой. Осмотрим резинку. Она довольно длинная. Мы знаем, что если обычная маска «домино» касается верхней губы, она скрывает маленькое лицо. Итак, женщина небольшого роста, носит маску с длинной резинкой…
— Это означает, — сказал Дюрран, — длинные густые волосы, уложенные пучком на затылке.
Бенколен улыбнулся и выдохнул облако сигарного дыма.
— Таким образом, перед нами, инспектор, брюнетка, миниатюрная брюнетка с пышной прической и весьма приверженная к употреблению косметики. Думаю, маска ничего больше нам не скажет, особенно если учесть, что мы имеем дело с самой заурядной, продающейся на каждом углу моделью.
— Что-нибудь еще?
— Только это. — Вынув из кармана конверт, Бенколен вытряхнул на стол мелкие осколки стекла. — На полу в проходе, — объяснил он, — самые крохотные прилипли к стене. Оставляю все вещи, инспектор, на предмет размышлений. Мне пока больше нечего сказать. Не думаю, что вам посчастливится найти следы ног или отпечатков пальцев. Теперь я забираю Джеффа и капитана Шомона, и мы отправляемся интервьюировать мсье Галана. Если я вам позже понадоблюсь, вы найдете меня дома. Можете звонить в любое время.
— Мне нужен адрес убитой. Необходимо известить родственников о том, что тело взято на вскрытие.
— Дюрран, — сказал, ухмыльнувшись, Бенколен и хлопнул инспектора по плечу, — ваши прямота и здравый смысл неподражаемы. Отец мадемуазель Мартель, я убежден, высоко оценит ваш стиль подачи новостей. Но все-таки не беспокойтесь: я или капитан Шомон позаботимся об этой стороне дела. Не забудьте только сообщить мне, к какому заключению пришел хирург по поводу раны. Не думаю, что вам удастся обнаружить оружие. А вот и мы… Итак?
