– Бьюли охотился за ее драгоценностями, а не за деньгами. И если он женился на ней под другим именем…
– Угу. Но вы все еще не видите сути дела. Попробую объяснить ее по-другому.
Несколько секунд Г. М. молча поглаживал лысину. Когда он снова поднял голову, его лицо казалось белым в сгущающихся сумерках.
– Серийные убийцы, выбирающие жертвами женщин, похожи друг на друга, Мастерс. Вспомните Ландрю, Пранцини, Смита, который топил их в ванне…
[24]
– Ну?
– Они скаредны, как французские крестьяне, сексуально холодны, несмотря на все их похождения, обладают извращенным поэтическим пристрастием к цветам и стихам. И – хочу это подчеркнуть – у них всегда есть женщина, которую они не убивают.
Деннису показалось, что глаза Г. М. в эту секунду были обращены в сторону Берил, но под желтым вечерним небом, с высокой железнодорожной насыпью позади, и в тени ветвей каштана он не мог быть в этом уверен.
– Я имею в виду, сынок, что всегда есть женщина, к которой они возвращаются, с которой мирно и уютно живут в промежутках между убийствами. Женщина, которая прощает их, даже когда они оказываются на скамье подсудимых. У Смита была Эдит Пеглер, у Ландрю – Фернанда Сегре. А у Роджера Бьюли…
Пауза казалась бесконечной. Протянув руку, Г. М. отломил сухую ветку и взвесил ее в руке, как клюшку для гольфа.
На старшего инспектора его слова произвели впечатление, хотя сам он не понимал почему. Мастерс неуверенно откашлялся.
– У вас имеются другие пункты, способные объяснить нам загадку исчезновения тел? – саркастически осведомился он.
– Угу. Пятый, и последний. Мне не хочется говорить вам об этом, Мастерс, так как для вас это окажется шоком… Однако ответьте – если вы сейчас арестуете Роджера Бьюли, то можете быть уверены, что его осудят?
– То есть как это?
– Спокойно! – резко сказал Г. М., когда Мастерс взмахнул кулаками. – Можете быть в этом уверены, сынок?
Мастерс перевел дух.
– Даже если Милдред Лайонс выступит свидетелем?
– Даже в этом случае, – кивнул Г. М. – Помните вашего заместителя комиссара?
Они слышали шумное дыхание Мастерса.
– Старого сэра Филипа? А он тут при чем? Он умер год назад.
– Знаю. Но когда вы первый раз позвонили ему и сообщили, что у вас есть свидетель, он не казался уверенным, не так ли? Фил Пембрук был юристом. Вы обращались с этим делом в прокуратуру?
– Нет. В этом нет надобности, пока мы не прищучим Бьюли.
– Возможно, они рискнут предъявить обвинение. Но позвольте старику сказать вам, что произойдет в таком случае.
– Ну?
– «Вы заявляете, мисс Лайонс, что видели мертвое тело?» – спросит защитник. «Да». – «Пожалуйста, объясните жюри, как вы определили, что оно мертвое. Вы щупали пульс? Проверяли сердцебиение? Подносили зеркало ко рту? Или вы только видели его?»
Мастерс молча уставился на Г. М., который продолжал изображать сцену в суде.
– «Члены жюри, – скажет защитник, – вы слышали, как обвиняемый заявил, что его жена в добром здравии покинула бунгало во второй половине дня, когда за ним не наблюдала полиция. Однако эта свидетельница, мисс Лайонс, говорит о мертвом теле, несмотря на то что полиция не обнаружила никаких его следов. Мисс Лайонс признает, что свет был очень тусклым. Может ли она поклясться, что не видела всего лишь тень, груду подушек, или, наконец, не плод ли это разыгравшегося воображения? Покуда у нас нет доказательств, что она видела мертвое или вообще женское тело, обращаюсь к вам с требованием не признавать этого человека виновным».
Г. М. сделал паузу.
Он слегка испортил эффект своей речи, ударив веткой по кусту ежевики. Но Мастерс понял его правоту.
– По-вашему, это сработает? – мрачно спросил он.
– Наверняка, сынок.
– Но…
– Судья, присяжные и все остальные прекрасно поймут, что защита блефует. Но даже если они потеряют голову и скажут: «Черт побери, мы знаем, что этот ублюдок виновен – пускай его вздернут!» – приговор, безусловно, аннулирует апелляционный суд.
Старший инспектор отвернулся. Какое-то время он стоял неподвижно, спиной к остальным.
– Понятно, сэр, – заговорил Мастерс. – Значит, Бьюли снова повезло?
– Боюсь, что да.
Мастерс повернулся:
– Сэр, неужели он всегда будет выходить сухим из воды?
– Не обязательно, – отозвался Г. М. тоном, заставившим слушателей встрепенуться. – С самого начала, Мастерс, у меня возникло нечто вроде видения в связи с этим делом. Ваши данные подтвердили его. Я видел мальчика, растущего в субтропическом климате с туземной няней и туземными компаньонами, которыми он мог командовать в свое удовольствие, изучающего не только право, но и все фокусы-покусы, начиная от владения ножом и кончая ритуалами Вуду…
[25]
– Черт возьми, вы не станете утверждать, что он заставляет женщин исчезать с помощью магии?
– Полегче, Мастерс! Дайте мне закончить. Первый раз Бьюли осознал, что полиция идет по его следу, после убийства Андре Купер. Ее дружок обратился в полицию. Именно тогда вы начали переворачивать дома вверх дном. И я видел достаточно четко, что должен был сделать Бьюли. – Г. М. издал стон. – Если бы я мог додуматься еще только до одной вещи, Мастерс!
– Но если вы не можете до нее додуматься, сэр, какой нам от этого толк?
– Такой, сынок, что Бьюли сам идет к вам в руки. Из-за этой пьесы им овладело тщеславие. Вот почему я расставил мою маленькую западню. Он может – повторяю, только может – совершить ошибку. И если он ее совершит…
Г. М. разломил сухую ветку надвое. Громкий треск напомнил хруст сломанных позвонков.
– Берил! – вскрикнул Деннис.
Больше он не мог удерживать ее. Она вырвала руку и, спотыкаясь о препятствия на поле, побежала в сторону отеля, ослепленная страхом.
Деннис помчался за ней.
Глава 10
Желтоватое небо быстро темнело. На востоке слышался шепот моря. Отель «Кожаный сапог», обращенный фасадом к полю для гольфа, а тылом к маленькому мысу над пляжем, находился у шоссе, изгибающегося вокруг дальнего края поля. Широкий, приземистый и обшарпанный дом был погружен в темноту; лишь полоска призрачного света проникала наружу сквозь открытые парадные двери.
