– Отшень интересно, – американец снова начал
коверкать русские слова, – ну, я вам желаю от лица всей мормонской
общественности скорейшего выздоровления!
Сельдереев и сам уже не мог дождаться, когда настырный гость
отправится восвояси: ему не терпелось поближе ознакомиться с содержимым плоской
бутылки, которая уютно притаилась у него под подушкой.
Лола пила вторую чашку кофе, а умные мысли все не приходили.
То есть умная мысль была – позвонить Лене на мобильник и сказать, что у нее
есть нужная ему информация. Для пользы дела так и нужно было сделать. Но Лола,
как уже говорилось, была своенравна и упряма, тут Леня не погрешил от истины,
когда назвал ее упрямой ослицей. К тому же она была сильно оскорблена.
Она посидела еще немножко и приняла решение: ехать в
Ломоносов и поговорить там с Михаилом Степановичем Сыромятниковым или хотя бы
узнать о его судьбе.
Разумеется, это было неправильно – ехать в незнакомый город
одной, без сопровождения. Кто знает, что она там застанет? Ведь если были
сомнения насчет смерти Георгия Птичкина, то режиссера Модестова точно убили! Ну
допустим, того прикончила жена, а этот, Птичкин, сам инсценировал свою
трагическую смерть, чтобы удрать от настырной Анфисы с ее страстной любовью. Но
слишком уж все просто объясняется, Лола не верит в такие случайные совпадения.
И Маркиз ее тоже так учил.
Вспомнив о Маркизе, Лола рассердилась на себя и решила ехать
во что бы то ни стало. Она вызвала животных на кухню и объявила им, что уезжает
до самого вечера.
– И нечего так на меня смотреть! – Лола поставила
на пол перед разобиженным Аскольдом мисочку с двойной порцией сухого кошачьего
корма. – Как-нибудь переживете тут без меня один день! К вечеру
обязательно вернусь. Сами, между прочим, виноваты! Не изодрали бы Ленькину
книжку – он бы не ушел из дома! А теперь мне придется восстанавливать свое
доброе имя и доказывать ему, что я тоже чего-то стою!
Аскольд смотрел на нее выразительными изумрудными глазами, в
которых ясно читалось, во-первых, осуждение тех легкомысленных и бессовестных
хозяев, которые бросают своих домашних любимцев без присмотра, и, во-вторых,
требование справедливости; Пу И тоже участвовал в уничтожении Лениной записной
книжки, а его Лола тем не менее не оставляла дома, а брала с собой в поездку…
– И нечего так смотреть! – повторила Лола. –
Пу И привык всюду ездить со мной! И потом, я совершенно уверена, что это вы с
попугаем втянули его в хулиганскую историю с Ленькиной записной книжкой! Сам он
ни за что бы такого не совершил!
«Ну-ну!» – явственно сказал взгляд Аскольда.
– Пр-редатель! – хриплым пиратским басом проорал с
самого верха кухонного шкафа попугай Перришон.
Лола решила взять с собой Пу И для поддержки: все-таки
собака – друг человека. Вряд ли песика можно использовать в качестве защитного
средства, но чихуахуа – древняя охранная мексиканская порода. Пу И способен
поддержать Лолу в трудную минуту.
Она положила в сумку два банана, пакет с бутербродами,
бутылку минералки, и они с Пу И отбыли навстречу опасным приключениям.
На Балтийском вокзале уже царили летняя толчея и суматоха –
горожане, соскучившиеся за долгую северную зиму по солнышку, зеленой траве и
свежему, незагазованному воздуху, толпами устремились на пригородные электрички
вместе со своими котами, собаками и прочей мелкой домашней живностью.
«Вот видишь, – выразительным взглядом сказал хозяйке Пу
И, – мы тоже вполне могли взять с собой Аскольда и Перри!»
– Ну ты даешь! – возмутилась Лола. – Отлично
бы я смотрелась с таким передвижным зверинцем! Скажи спасибо, что я тебя взяла!
Пу И усовестился и скромно потупил глазки.
Пробираясь в толпе от кассы к перрону, Лола боковым зрением
заметила знакомый силуэт. Ей показалось, что она узнала своего недавнего
знакомого Олега Петровича Нестеровского, любителя Чехова и кофе по-венски, но,
обернувшись, она не нашла его взглядом и подумала, что, скорее, всего
обозналась.
«Совсем крыша едет, – сердито подумала Лола, –
из-за этого грубияна Леньки я скоро буду бросаться на любого мужчину, который
поговорит со мной ласково. Виданое ли дело, мне уже мерещится недавний
знакомый!»
В электричке ей, к счастью, удалось найти свободное местечко
возле окна. Правда, на соседней скамейке, прямо напротив нее, ехала пожилая
женщина с огромной кавказской овчаркой, но собака вела себя тихо, мирно
свернувшись под скамейкой, и только время от времени грустно вздыхала.
Судя по этим вздохам, овчарка была дамой. Это предположение
немедленно подтвердил Пу И, который совершенно беззастенчиво принялся строить
кавказской громадине глазки.
– Пу И, ну ты даешь! – возмущенно прошептала Лола
на ухо своему любвеобильному песику. – Уж эта дама явно тебе не пара!
Самоуверенный чихуахуа так не считал. Он по-прежнему посылал
лохматой соседке пламенные взоры, и вскоре Лола с удивлением заметила, что
овчарка явно отвечает ему некоторой взаимностью. Конечно, дорожный роман
ограничивался обменом взглядами, но Лола тем не менее была поражена
способностями своего любимца.
Надо сказать, что едва ли не каждый второй пассажир электрички
вез собаку или кошку. Если собаки ехали, в зависимости от размеров, на полу или
на руках у хозяев, то кошек перевозили в самых разных дорожных переносках – в
элегантных плетеных корзиночках с крышками, в аккуратных и очень уютных
пластмассовых домиках, в обыкновенных инвентарных металлических сетках из
универсама с кое-как приделанными крышками, в самых разнообразных самодельных
клетках и корзинах. Немногочисленные дисциплинированные коты ехали без всяких
клеток, мирно покоясь на руках у хозяев.
Через две скамейки от Лолы ехала худенькая старушка, на
плече у которой висел, как меховой воротник, немолодой кот, глаза которого
выражали крайнюю степень душевной и физической муки. Неожиданно в кармане у
старушки запел мобильный телефон. Бабулька с гордым видом достала трубку из
кармана и ответила на неслышный вопрос:
– Еду в электричке. С котом. Кот плохо переносит.
Вскоре электричка доехала до Петергофа, и большая часть
пассажиров вышла из вагона. Вышла и кавказская овчарка. Пу И проводил ее
пламенным взглядом своих маленьких круглых глазок, и дама тоже, покидая вагон,
оглянулась на своего недолгого попутчика…
Еще через двадцать минут поезд остановился на конечной
станции.
«Станция Ораниенбаум, город Ломоносов! – объявил голос
в динамике. – Просьба освободить вагоны!»
Город Ломоносов, в отличие от шумного, людного, полного
туристов Петродворца, оказался тихим, пыльным и провинциальным. Посреди
вокзальной площади, не обращая внимания на прохожих, дремала большая полосатая
кошка. Когда Лола с Пу И на руках прошла мимо, кошка приоткрыла глаза, смерила
Пу И пренебрежительным взглядом (тоже мне, собака называется) и снова
задремала. Пу И в ответ на мгновение обнажил клыки, что при его размерах и
внешности выглядело уморительно.
