Нет! Меня эта скользкая тема точно не касается.
Спустя мгновение внимательной тишины я будто очнулась от раздумий и недоуменно обвела взглядом всех троих, терпеливо ожидающих моего ответа.
— А? Вы что-то говорили? Извините, задумалась.
— Бэ! — обиженно проблеял Борька, а спутники, с едва заметным облегчением вздохнув, повеселели. Неужели поверили? — Повторить?
Но, к счастью, повторить компромат Борьке никто не дал, потому что длиннющая очередь как-то сама собой закончилась и, немного помяв, выплюнула нас прямо к уходившим в небеса стенам таинственного Санда-Карама.
— Служители нинь-дзя? Чего ж вы в очереди стоите? Надо было сразу к нам подходить! Уже давно бы в городе были. — Над нами нависла махина стражника, причем я даже затрудняюсь сказать, был он больше ввысь или вширь. Его огромные габариты не скрывал даже магический костюм. — Назовитесь!
— Я — Мамуда-бей, — выступил вперед Ник и кивнул сначала на Змея, а затем на меня. — А это мой напарник-ученик и девушка, спасенная нами сегодня от разбойников.
— Вах, какая красавица! — К нам шагнул второй стражник, до сего момента прислушивающийся в сторонке к нашему разговору. — А вы знаете, что по приказу шаха всех девушек, прибывших на праздник без сопровождения, следует приводить в дворцовый гарем? Шах решил выдавать таким неопознанным пери личный доступ на праздник.
— Знаем. — Змей перебил ответ Ника и решительно помотал головой: — Но с этой пери так поступить нельзя. Никак нельзя. Эта девушка благородных кровей. Принцесса! Поэтому, если не хотите международного скандала, мы на свой страх и риск на время праздника поселим ее на постоялом дворе, а уж после отведем к шаху, чтобы он отправил гонца в ее королевство.
Стражи переглянулись и призывно махнули рукой еще двум товарищам, маявшимся в ожидании въездной пошлины уже за аркой. А когда те подошли, озадачили их вопросами:
— А с принцессами что делать?
— Ее в гарем или на постоялый двор?
— Она — принцесса? — Теперь на меня пялились уже четыре пары глаз.
Стражи, словно это помогало мыслительному процессу, синхронно почесали скрытые черной тканью затылки. Наконец в результате переглядываний и чесаний один все-таки родил умную мысль:
— А давайте мы у принцессы спросим, с какой целью она здесь? Если потерялась, то в гарем, а если…
— С целью праздника, — поспешно выпалила я. Только гарема мне и не хватало! — И вообще, я приехала в гости к своей подруге, этой… как ее… луноликой Яллар! — Я оглядела стражей, будто удивляясь их тупости, и, решив, что мне уже нечего терять, кроме перспективы пожить в настоящем гареме, закатила настоящую истерику: — Что за безобразие, шайтан вас раздери?! Я в кои-то веки собралась в гости к подруге, а на меня в вашей степи какие-то чурбаны напали! Забрали все подарки! Я буду жаловаться папеньке! Пусть он на вас войной пойдет! А еще лучше — я пожалуюсь на вас принцессе Яллар! Пусть лучше она пожалуется своему папеньке, и, может быть, он посадит вас всех на кол!
— Она уже лет пять как не говорит… — посмел вякнуть в ответ один из стражей, не то самый смелый, не то самый глупый.
И тут меня проняло:
— Тогда пусть она ему про вас промычит! И вообще! Не надо мирных отношений? Тогда ведите меня к вашему шаху, или как там его! Я сама скажу ему все, что думаю о вас и о вашем бахча-сарае!
Стражи еще раз переглянулись и уже без смелых комментариев расступились, давая нам дорогу. Змей крепко взял Борьку под уздцы и торопливо повел к арке. Ну да… понимаю его тревогу. Если наш «борец за справедливость» выскажет что-нибудь этакое, не видать нам города как своих ушей. И уже когда мы миновали арку, до меня донеслось:
— Молодец Мамуда-бей, спас фурию, вот пусть сам и расхлебывает!
— Мамуда? Это который маленький и тощий? Так он до сих пор из дозора не вернулся. Говорят, на них кто-то напал, он с другом успел вызвать отряд быстрого реагирования и пропал!
— Так разве… сейчас это был не он?
— Кто? Этот верзила с зелеными глазами? Или тот полукровка с серыми? Не-э-э… Да и мало ли в нашем шахстве Мамудов… Одно знаю — эти парни из армии Санда-Карама.
— И то верно! Разве сможет кто-то надеть наш костюм, если не знает секретного кода?
— Не, не сможет. Следующий!
Под цокот Борькиных копыт я не заметила, как голоса слились с городским гулом, сплелись в клубок мыслей, а после и вовсе исчезли. Да и все глобальные размышления о смысле жизни и иже с ним выдуло из головы теплым ветром, напоенным запахом цветов, едва я увидела красоту города! Камни улочек излучали золотистое сияние, отражая солнечный свет. Точно таким же сиянием были окутаны и стены домов, дворцов, вышек минаретов. Фонтаны, лестницы. Казалось, что я попала в легендарный Золотой город. Правда, еще никто не смог на все сто процентов доказать его существование, зато легенда с каждым веком обрастала новыми подробностями. Якобы из-за мести черного колдуна люди, дома, деревья и все, что так или иначе находилось в городе на момент проклятия, превратилось в золото. Говорили, что те, кто случайно в него забредал, становились слепыми от яркого свечения, источаемого стенами, статуями людей и деревьев.
Очнуться меня заставил голос Ника, обращавшегося не то к Афанасию, не то к Борьке:
— Двигай на постоялый двор. Надо снять комнату и переодеться.
Змей нахмурился:
— Я останусь в одежде стражника. Еще не хватало, чтобы у меня оттяпали крылья и башку! И ведь не докажешь, что я не настоящий Змей Подгорный.
— О тебе никто и не говорит, — отмахнулся Ник, спешился и подошел к старику, сидевшему прямо у двери постоялого двора и с философским видом попивавшему чай. — Мое почтение, уважаемый. Нам надо снять комнату.
— Зачем снимать, дорогой? — Дедок, шумно отфыркиваясь, допил чай, стянул с себя тюбетейку, обнажив плешивую голову, и удивленно залопотал, обмахиваясь тюбетейкой как веером: — В моем караван-сарае всегда есть комната для стражников шаха. Я законы знаю. Я их соблюдаю! Какой такой снять? Так забрать! Даром! Я еще помню, как господа стражники помогли мне забрать этот караван-сарай у брата. Абдула умеет быть благодарным!
Ник внимательно выслушал его тарахтение и невозмутимо потребовал:
— Тогда дай ключ от нашей комнаты.
— Так на! — Старик покопался в бездонных карманах цветастого, расписанного огурчиками халата, выудил тронутый ржавчиной ключ, привстал и с поклоном положил его на ладонь Ника. — Весь чердак в вашем распоряжении.
— Чердак?! — Змей даже решился нарушить свое глубокомысленное молчание.
— Как было уговорено! — испуганно залопотал хозяин таверны. — Я не забываю вашей доброты, а вы не мешаете мне работать! Тем более идет праздничная неделя! Неужели вы думаете, что я отдам вам жилую комнату в такой аншлаг? А на чердаке уютно! И еда бесплатно. Подойдет?
