Как видим, выбор не только сужается, но и становится совершенно очевидным. Это был либо сын, либо дочь.
Джеффри или Миранда. Значит, вопрос в том, кто именно. Кто из них? Вы как думаете, полковник?
— Думаю, — резко сказал Бриссенден, — что вам вообще не следовало бы разевать рот. Вы должны были знать, что мы найдем этот револьвер и что, следуя обычной практике, произведем из него пробные выстрелы, чтобы сравнить с пулей, которая убила Арнольда. Следовательно, вы успели придумать объяснение, которое нам преподнесете. Мы намерены добиться правды, но если вы сначала хотите поводить нас за нос — давайте, пожалуйста, но только заканчивайте с этим поскорее.
Фокс покачал головой:
— Я не разыскивал этого оружия, клянусь, не разыскивал. Вы нашли в сейфе Торпа оружие, которое использовали для убийства. Вы ведь не думаете, что он просто нашел его под камнем или получил по почте? Почему же вы выбираете меня в качестве одной из возможностей? Я заявляю, что никогда не видел этого револьвера и не слышал о нем, не знал, что он есть у Торпа, и не знал, что он хранился в сейфе. Что дальше?
— Вы лжете! — рыкнул Бриссенден.
— Нет, не лгу. Мой безоговорочный отказ ставит вас в затруднительное положение. Либо предъявляйте доказательства, либо заткнитесь.
— Мы даем вам возможность.
— Я все сказал. Предъявляйте доказательства, либо закончим на этом.
— Позвольте мне объяснить, — предложил Дервин. — Мы обнаружили револьвер в сейфе и установили, что из него убит Арнольд. Мы рассмотрели все возможные версии, которые могли бы разумно объяснить этот факт.
Мы знаем, что вы впервые встретились с Торпом вчера вечером и что за это время успели сделать для него нечто и получили от него в качестве платы пятьдесят тысяч долларов. Это должна была быть какая-то очень важная работа, потому что деньги-то огромные. Мы помним, что вы соврали, сказав, будто не получали от Торпа денег, а потом отказались сообщить, — что сделали, чтобы их. заработать. Мы видим факты и делаем выводы. И эти выводы заставляют нас требовать от вас объяснений. — Дервин опустил кулак на стол, но голос его остался спокойным. — Вы не являетесь членом адвокатской коллегии и не можете претендовать на право сохранять тайны клиента. Вы ссылаетесь на то, что Торп просил вас не разглашать секрет, но он мертв, и не мне вам объяснять, что обещание хранить секрет, данное убитому человеку, не является законным оправданием для сокрытия убийцы, кто бы он ни был. Даже если это собственный сын убитого. Как сказал полковник Бриссенден, мы даем вам возможность…
— С благодарностью возвращаю ее вам, — перебил Фокс. — Я просто не могу ею воспользоваться.
— Вы отказываетесь сообщить нам, где, как и от кого вы получили это оружие?
— Я утверждаю, что ничего не знаю об этом револьвере.
— Итак, вы стоите на своем?
— Да. И предупреждаю, что вы опять теряете время впустую. Кстати, должен проинформировать вас, что не смогу уехать отсюда в ближайшее время, как вы требовали. Миссис Пембертон наняла меня для того, чтобы провести расследование…
— Это не важно, — безмятежно проговорил Дервин. — Дело повернулось так, что ваше присутствие здесь стало желательным.
Фоксу это не понравилось. Зная этих людей, он ожидал, что они придут в ярость. Бриссенден должен был заорать, а Дервин застучать кулаком по столу. Вместо этого прокурор спокойно убрал револьвер в ящичек и, отодвинув его в сторону, потянулся к другому, похожему, который тоже стоял на письменном столе.
Фоксу это совсем не понравилось.
— Вы говорите о выводах, мистер Дервин, — сказал он, — и на их основании требуете от меня объяснений.
Не желая вас обидеть, хочу сказать, что тут нет ни логики, ни хорошей тактики…
— Пусть вас это не беспокоит, — коротко ответил Дервин. Он открыл крышку другого ящичка, но, не вынимая из него ничего, откинулся назад и посмотрел Фоксу в глаза. — Я не притворялся, будто у меня есть доказательства того, что вы знали об оружии и имели к нему какое-то отношение. Если вы действительно занимались розысками револьвера, мы скоро установим это, и, предупреждаю вас заранее, если вы провинились перед законом, вам будет предъявлено обвинение в судебном порядке. И хватит об этом. Мы перейдем к делу, в котором у меня имеются доказательства.
— Ну вот, совсем другой разговор. Я обещаю, что не стану отрицать того, что вы можете доказать.
— Спасибо. Вам, конечно, известно, что всякое оружие имеет номерной знак, что при продаже имя владельца регистрируется и, следовательно, его легко установить.
— Разумеется.
— Я не сомневался. Что вы скажете, если я сообщу вам: оружие, из которого сегодня в этой комнате был убит Торп, было продано вам 11 октября 1936 года фирмой «Холмс и K°» по адресу: Нью-Йорк-Сити, Мэдисон-авеню, 416?
— Я ничего не скажу. Я этому не поверю.
— Ну что ж… — Казалось, кот вцепился в воробья когтями. Дервин что-то достал из ящичка и протянул Фоксу. — Это ваша собственность?
Фокс взял поданный ему револьвер. Это был кольт 38-го калибра, новенький, начищенный. На металлическом креплении рукоятки были выгравированы буквы.
Фокс кивнул:
— Да, это мой. Уж не хотите ли вы сказать, что из этого револьвера был убит Торп?
— Именно об этом я вам и говорю.
— Ну что? Скажете, что это великолепно? — насмешливо произнес Бриссенден. — Скажете опять, что это просто потрясающе?
Фокс хмуро смотрел на револьвер. Он медленно покачал головой.
— Нет, полковник, не скажу. Я скажу иначе: это в высшей степени странно и на данный момент совершенно необъяснимо.
— Так что? — осклабился Дервин. — К этому вы тоже не имеете никакого отношения?
Фокс посмотрел на него.
— Не бейте лежачего, мистер Дервин. И, пожалуйста, ответьте на два вопроса. Это тот револьвер, который нашли здесь, на полу, возле убитого Торпа?
— Да.
— Подтверждено ли экспериментально, что именно из него послана пуля, убившая Торпа?
— Да, подтверждаю.
— Прекрасно. Задали вы мне задачку. Вы меня уличили. Можете арестовать и бросить за решетку. Делайте все, что считаете нужным, только не ждите, что я пролью хотя бы луч света и объясню вам, как оказался здесь этот револьвер.
Бриссенден вскочил и заорал:
— Ей-богу, на сей раз вам не удастся отвертеться!
— Опять пообещали хранить секрет? — ехидно спросил Дервин.
— Нет, сэр. Я просто ничего об этом не знаю.
— Это ваш револьвер?
— Мой.
— Он был при вас, когда вы пришли сюда?
— Нет. У меня не было оружия.
— Когда вы видели его в последний раз?
