— А вы дайте ему спирта, сэр, — предложил Джек. — Только на период похода, с условием, что он перестанет таскать слабительные таблетки. Как, кстати, он это делает?
— Понятия не имею, — пожал плечами военврач. — Мы с Крейном, как только не прикидывали, не можем определить его способ. Поэтому я и сказал, что его мозги еще свежи, как у юноши-шахматиста. Какую, кстати, должность он занимал?
Джек с Хиршем переглянулись.
— Командир батальона, — ляпнул Хирш.
— Десантного полка, — добавил Джек.
— Дивизии, — поправил его Хирш.
— Ни хрена себе! — искренне удивился военврач, подхватывая выскальзывающий из рук баллон.
— А зачем вам в хозяйстве машинное масло? — спросил Джек, чтобы сойти с неудобной темы.
— Ихтиоловая мазь закончилась, а у нас тут сырой период на носу, фурункулы замучают. Вот я и взял баллон с машинным маслом из натурального сырья. Эффект подходящий и запах вполне переносимый.
6
Пыля гусеницами, впереди «таргара» ковыляла старая боевая машины пехоты, водитель которой то и дело подруливал, исправляя огрехи привода левой гусеницы. Должно быть, когда-то это его нервировало, но теперь, Джек был в этом уверен, водитель даже не замечал короткого удара по рычагу каждые десять секунд, чтобы машина снова вставала на проторенную броневиками тропу.
Где-то в голове колонны топали «гассы», за ними нервно подпрыгивали «стрейлисы» и, хотя до них было метров двести, копоть от их турбин накачки поднималась плотными облаками, делая еще заметнее пылящую на марше колонну бронированной техники.
— А у меня полпайка в резерве! — похвастался по радио Шойбле.
— Надеюсь, туалетной бумаги тоже в избытке, — сказал Хирш.
Джек прыснул от смеха, заставив насторожиться Шойбле.
— Эй, а что это за смех в эфире? Что вы имеете в виду?
— Тедди имел в виду, что раз ты кушаешь за четверых, то и гадить должен чаще, — пояснил Джек. — Отсюда большой расход туалетной бумаги. У тебя там места хватает в кабине?
— Да пошли вы… тардионы! Вы мне всегда завидовали!..
— Чему нам завидовать? — уточнил Хирш.
— Тому, что я умный.
— Это новость для нас, правда Джек?
— Да уж. Я знал, что Петер забавный, но чтобы умный…
— Ну кривляйтесь, кривляйтесь, маменькины сынки, а я… Ох, тут коряга в песке — осторожнее!..
— Оп! Вижу! — отозвался Хирш, беря управление на себя. — Джек, ты почему нас насчет коряги не предупредил?
— Да я ее даже не заметил, я легкий, а у вас по семь тонн на одну задницу.
— Вот! А я бдительности не теряю! — сказал Шойбле. — Вы там базарите ни о чем, время зря теряете, а я все это время даю по полной.
— Ты это о чем сейчас? — уточнил Хирш.
— О толчке, о чем же. Вы с Джеком всегда сидите на очке попусту и разговариваете, а я делом занят. Потому и укладываюсь по приходу-уходу.
— Джек, ты понял, о чем он? — спросил Хирш, но вместо ответа была слышен только приступ икоты, и шедший пред «греями» «таргар» стал выписывать на дороге замысловатые кренделя. Вскоре к Джеку присоединился и Хирш, приводя в ступор слышавшего эфир Шойбле.
— Ну и чего тут смешного? Что тут смешного, я вас спрашиваю?
В этот раз колонна двигалась без остановки в течение еще трех часов, до того момента, когда неожиданно сверкнула яркая вспышка и спустя несколько мгновений колонну накрыло акустическим ударом.
С деревьев полетели листья, бортовые компьютеры стали перегружаться, а Джек пробудился ото сна, в котором снова был на свидании со знакомой некогда звездой кордебалета.
— Колонне — стой! — скомандовали на открытой волне, и все встали, а «стрейлисы», выбросив облака копоти, понеслись вперед, чтобы выяснять, что произошло.
Потянулись минуты тягостного ожидания, и зенитные танкетки снова встали на рубежи, подозревая провокацию врага.
«Греи» тестировали пушки, Джек проверил ход пулеметного ротора. Повисла тревожная тишина, и даже удар о броню зазевавшегося жука казался залпом вражеского орудия.
Наконец, «стрейлисы» пошли обратно, и копотный след стал более отчетливым.
— Колонна — марш!..
Снова взревели моторы, поднялась пыль и бронированные коробки с залатанными боками, раскачиваясь, двинулись вперед.
Джек тронул «таргара» и какое-то время был настороже, все еще переживая испытанную тревогу.
Хотелось обменяться парой фраз с Хиршем и Шойбле, наверняка и им тоже, но как-то не складывалось. При полной тишине корпоративного эфира они прошли еще километров пять, пока колонна не взяла резко вправо, и вскоре стала понятна причина этого маневра — слева обнаружились куски рваного закопченного железа, которым еще час назад был робот «сато», с его страшной пушкой и всевидящим глазом аппаратуры наведения.
Железо еще дымилось, как и несколько поваленных неподалеку деревьев. Должно быть, навигатор подвел пилота, и он зашел на территорию, которую прикрывала орбитальная станция.
— Какой там калибр на орбите? — спросил Джек.
— Триста шестьдесят миллиметров, — напомнил Хирш.
— Ну да, — кивнул Джек. Он помнил, но, видимо, забыл из-за духоты, ведь, несмотря на миникондиционер в кабине ощущался недостаток прохлады. Иногда Джек даже чувствовал какое-то жжение с правой стороны в области таза, как будто его там что-то прогревало. Пару раз он выгребал из карманов всю «наличность» — авторучку, несмываемый карандаш, набор картинок «банкийские куры», заплесневелую жвачку с запахом персика и гладкую железку в форме буквы «т». Ничего такого, что могло бы вызвать химический ожог, на который Джек списывал это странное нагревание, он не обнаружил. Даже палец лизнул, предварительно потерев им о штаны, думая, что переборщил во время стирки с химией, но нет — все было в норме.
«Значит, это глюк от переутомления. Мало ел или много воды выпил. Много выпил воды…»
7
До места добрались поздно ночью, около трех часов, и, ориентируясь по термографику, назначили места расстановки для техники и личного состава.
Затем выставили посты и начали разбивать лагерь.
Джеку с Хиршем и Шойбле достался раскладной домик, у которого вываливалась четвертая сторона из-за поломки пружинного крепления. Пришлось подпереть ее снаружи «греем» Шойбле и только потом, наконец, улечься спать на прибитых к стенке раскладных койках.
Утро пришло с опозданием на два часа, именно столько гарнизону базы надбавил на сон полковник Весник, а потом из репродукторов полились марши и солдаты стали выпрыгивать из кунгов и раскладных домиков.
Плаца на новой базе пока не было, но для построения сгодилась небольшая полянка на краю прореженной рощи, которая теперь и являлась территорией новой базы.
