Данила горько усмехнулся. Он, небоеспособный инвалид, который лишь совсем недавно стал чувствовать, что у него есть задница и хм… все остальное, заставляет краснеть девушку, которая априори не должна смущаться и краснеть. А еще говорят, что нет больших циников, чем врачи.
Словно угадав его последнюю мысль, Селена выразительно похлопала ладонью по кровати, сказала язвительно:
— Алексеев, раздевайся и укладывайся на живот. Посмотрим, что ты запоешь через пять минут.
— А что ты собираешься со мной делать? — поинтересовался он, стаскивая за ворот свитер.
— Ничего особенного. Для начала воткну в тебя десяток-другой иголок.
— Операция «дикобраз». — Данила аккуратно сложил свитер, положил его на край кровати. — Штаны снимать?
— Ну а как же! — Она больше не смущалась, деловито перебирала свои орудия пыток, на Данилу не смотрела.
— Больно-то хоть не будет?
— Конечно, будет! Что же это за лечение без «больно»?
— Ох, и жестокая ты девушка, Савицкая! — вздохнул Данила, перебрасывая свое тело из коляски на кровать. — Не дам я тебе больше шоколадку!
* * *
Год прошел незаметно. Во многом благодаря тому, что в жизни Данилы появилась Селена. Данила определенно добился значительных успехов за этот год. Наблюдающие его врачи в один голос утверждали, что процесс восстановления идет с поразительной скоростью, называли чудом то, что происходило с его организмом. И только сам Алексеев знал, как называется это чудо, как знал и его настоящую цену.
Селена занималась с ним практически ежедневно и строго следила за тем, чтобы он не отлынивал от лечебной физкультуры. Это она заставила его купить парочку тренажеров и какой-то чудной аппарат для электростимуляции мышц, и теперь спальня Данилы была похожа на филиал реабилитационного центра. Зато и результаты были налицо. Боль ушла окончательно. Парализованные ноги не «сохли», а оставались по-прежнему мускулистыми, и Даниле не нужно было стыдливо прикрывать их пледом. А еще — и это, наверное, самое главное! — он снова почувствовал себя мужчиной. К Даниле вернулись и желание, и возможность.
Селена делала ему массаж, когда это случилось в первый раз. Гремучая смесь возбуждения, юношеского ликования и юношеской же неловкости. Селена ничего не заметила. Или сделала вид, что не заметила. Умная девочка и… красивая.
Ему повезло. Теперь он не чувствовал себя одиноким. Ну разве что в те вечера, когда Селена оставалась в центре на ночные дежурства. Данила ненавидел эти дни лютой ненавистью. За год он успел привыкнуть к тому, что она всегда рядом. Происходящие перемены они оба воспринимали как что-то само собой разумеющееся. Как-то незаметно квартира Данилы наполнилась вещами Селены: одеждой, книгами, всякими женским финтифлюшками. Данила даже подарил ей банный халат и смешные лохматые тапки. Ему нравилось, что в ванной рядом с его шампунем стоит ее шампунь, что его зубная щетка соседствует с ее зубной щеткой, что на кухне есть ее персональная чашка, а его байковую рубашку она еще полгода назад прибрала к рукам.
Тогда, полгода назад, Селена первый раз осталась у него ночевать. Гроза разразилась внезапно. Не гроза даже, а настоящая буря. Во дворе ветром повалило старый тополь, а оставленные на улице автомобили то и дело истерично взвывали от раскатов грома.
— Мне пора. — Прижавшись лбом к стеклу, Селена наблюдала за беснующимся за окном ураганом.
— Тебе жить надоело? — спросил Данила. — Видишь, что творится?! Тебя же унесет!
— Значит, нужно вызвать такси. — В ее голосе слышалась нерешительность.
— Звони Элеоноре! — Данила протянул ей телефон. — Предупреди, что не придешь домой ночевать.
— А где я буду ночевать? — Она отвернулась от окна, растерянно посмотрела на Данилу.
— У меня.
— У тебя?
— А что такого? Боишься, Элеонора заругает?
— Не заругает, просто это как-то…
— Неприлично? — усмехнулся он. — Не переживай, твоей репутации ничто не угрожает.
— Дурак! — фыркнула Селена.
— А знаешь, лучше я сам! — Данила набрал знакомый номер.
У него уже имелся опыт телефонных разговоров с тетушкой Селены, и Элеонора казалась ему женщиной во всех отношениях замечательной. Наверняка ее жизненной мудрости хватит, чтобы понять, что для племянницы намного безопаснее провести ночь в его обществе, чем добираться домой в такую бурю.
Элеонора выслушала Данилу молча, а потом, не задавая лишних вопросов, велела вести себя по-джентльменски и не обижать ее девочку. Он поклялся в чистоте своих намерений и помыслов, пожелал Элеоноре доброй ночи и заговорщицки подмигнул Селене.
Определенно, Элеонора была уникальной женщиной. Не многим тетушкам придется по душе, что их племянницы так тесно общаются с калекой, а эту, похоже, такие отношения совершенно не смущали. Или причина в том, что она сама инвалид и может понять его как никто другой?..
— Есть хочу! — заявила Селена, стоило только Даниле положить трубку.
— Ты же только что съела целую шоколадку!
— Шоколадка — это не еда, это лекарство.
— Хорошее ты себе прописываешь лекарство. — Данила покатился на кухню, открыл холодильник, внимательно изучил его содержимое.
— Могу предложить тебе жареное мясо и салат из помидоров. Идет?
— Идет.
— Тогда я строгаю салат, а ты жаришь мясо.
Селена с сомнением посмотрела на свой костюм.
— Мне бы во что-нибудь переодеться.
— Сделаем. — Данила достал из холодильника продукты.
— А еще я привыкла спать в пижаме! — добавила она с ехидной усмешкой. — Алексеев, у тебя есть запасная пижама?
— Слушай, дорогуша, иди-ка ты лучше домой. Уж больно ты хлопотная гостья, как я посмотрю.
— Поздно, Алексеев, теперь тебе до утра со мной мучиться…
Славный у них тогда получился вечерок. Сначала они долго выбирали Селене домашнюю одежду. После жарких споров выбор пал на старую Данилову рубашку, которая была велика ей на пять размеров. Благодаря этой рубашке Алексеев выяснил, что у Селены красивые ноги. Выяснил и тут же сообщил ей о своем открытии, а она жутко смутилась и второй раз за вечер обозвала его дураком.
Потом они ели жареное мясо и запивали его красным вином. А после выбирали в интернет-магазине дежурный халат. Селена хотела белый, но Данила настоял на ультрамариновом.
Потом они резались в «Assassin's Creed» и улеглись далеко за полночь. Да, славный выдался вечер…
Утром Селена проснулась первой. Пока Данила нежился в постели, она успела принять душ, приготовить завтрак, заварить себе зеленый чай, а ему — кофе. Она никогда не пила кофе, но готовила его отменно.
— Вставай, соня! Царствие небесное проспишь! — Она пощекотала его босую пятку. Смешная, знает ведь, что он ничего не чувствует…
