— Может, наконец за что-то зацепимся, — вздохнул он, кладя трубку. — Это полицейские из Ланьи звонили. Вот уже месяц, как городок будоражит история о том, что какая-то машина упала в Марну.
— Упала в Марну месяц тому назад?
— Насколько я понял, да. Бригадир, с которым я говорил, так подробно мне все объяснил, что под конец я уже мало что понимал. К тому же он сыпал неизвестными мне именами так, словно речь шла об Иисусе Христе или Пастере, без конца возвращался к матушке не то Эбар, не то Обар, которая к вечеру обычно лыка не вяжет, но сочинить такое вряд ли способна. Короче, примерно месяц назад…
— Он назвал точную дату?
— Пятнадцатое февраля.
Мегрэ, гордый тем, что его бумажка пригодилась, заглянул в нее.
15 февраля. Графиня Панетти и Глория в семь часов вечера уезжают из «Клариджа» в машине Кринкера.
— Я тут же об этом подумал. Вот увидите, это, кажется, и впрямь серьезно. Старуха, которая живет на отшибе, в домике у реки, — летом она еще лодки рыбакам выдает напрокат, — так вот она, как обычно, вечером пошла выпить в кабачок. Возвращаясь к себе, она, по ее словам, услышала громкий всплеск в темноте и уверяет, что это был звук автомобиля, падающего в реку. Это было во время половодья. Дорога, идущая от шоссе, проходит прямо у воды и потому, видимо, там было очень скользко, когда развезло.
— Она тут же рассказала это в полиции?
— Она все рассказала утром в кафе. Так что новость не сразу распространилась. Но наконец дошла до ушей какого-то полицейского, и он допросил ее. Потом полицейский пошел посмотреть следы у реки, но часть берега в паводок залило, а течение было такое мощное, что навигацию пришлось отложить на целых две недели. Только сейчас уровень воды становится нормальным. И все же я думаю, что историю всерьез не приняли. Вчера, когда было получено наше сообщение об автомашине шоколадного цвета, им позвонил человек, живущий на пересечении шоссе и той дороги, о которой говорила старуха, и сказал, что в прошлом месяце он видел, как машина такого цвета свернула у его дома. Человек этот торгует бензином, он как раз тогда только заправил машину какого-то клиента и потому оказался на улице.
— Который был час?
— Чуть позже девяти.
Для того чтобы добраться от Елисейских полей до Ланьи, двух часов не требуется, но ведь Кринкер мог ехать и в объезд.
— Что было дальше?
— Полицейское управление запросило подъемный кран у Компании мостов и шоссейных дорог.
— Вчера?
— Вчера после обеда. Скопилась масса народа, все смотрели, как велись работы. Вечером удалось что-то зацепить, но помешала наступившая темнота.
— Они вытащили автомобиль?
— Сегодня утром. Это действительно «крайслер» шоколадного цвета, с номерным знаком Приморских Альп.
Это еще не все. Внутри машины — труп!
— Мужчины?
— Женщины. Разложился чудовищно. Почти всю одежду унесло течением. Волосы седые и длинные.
— Это графиня?
— Не знаю. Они только что обнаружили труп. Он на берегу, под брезентом, и они спрашивают, что им делать. Я сказал, что перезвоню.
Моэрс ушел несколько минут назад, он бы сейчас очень пригодился комиссару, но было крайне мало надежды застать его дома.
— Позвони-ка доктору Полю.
Доктор Поль сам снял трубку.
— Вы сейчас не заняты? У вас на сегодня ничего не намечено? Не будет ли слишком некстати, если я отвезу вас в Ланьи? Да, вместе с вашим чемоданчиком. Нет.
Это вряд ли будет красиво. Пожилая женщина провела в Марне целый месяц.
Мегрэ оглянулся и увидел Лапуэнта, явно сгоравшего от желания поехать с патроном.
— Тебя сегодня вечером никакая подружка не ждет?
— О нет, господин комиссар.
— А машину ты водить умеешь?
— У меня уже два года, как права есть.
— Возьми голубой «пежо» и жди меня внизу. Только проверь, чтобы бак у него был полный. — И добавил, обращаясь к разочарованному Жанвье: — А ты бери другую машину и езжай не спеша: расспроси хозяев гаражей, торговцев вином, ну, кого сочтешь нужным. Может, еще кто-нибудь приметил шоколадный «крайслер». Увидимся в Ланьи.
Он выпил еще кружку пива, и уже через несколько минут в машине, за рулем которой гордо сидел Лапуэнт, устраивался веселый бородатый доктор Поль.
— Я еду кратчайшим путем?
— Это, конечно, предпочтительнее, молодой человек.
День был отменный, да еще из самых первых теплых дней, и машин на дороге было полно, они были набиты до отказа: всей семьей, с корзинами люди ехали на пикники.
Доктор Поль вспоминал о вскрытиях, и в его устах эти истории становились такими же забавными, как анекдоты про евреев и сумасшедших.
В Ланьи им пришлось искать дорогу, ехать в объезд, прежде чем они добрались до излучины реки, где вокруг подъемного крана собралось не меньше сотни людей. Полицейским приходилось не легче, чем в дни ярмарки. Командовал лейтенант, который с облегчением вздохнул, узнав комиссара.
Коричневый автомобиль, залепленный грязью, травой и какими-то обломками непонятного происхождения, лежал на боку, вода вытекала из всех щелей и трещин. Кузов был деформирован, одно из стекол и фары были разбиты вдребезги, но дверца, как ни странно, открылась, через нее и извлекли труп.
К трупу этому, накрытому брезентом, подходили лишь самые любопытные, да и те с отвращением.
— Работайте, доктор, я вас оставлю.
— Здесь?
Впрочем, доктор Поль вполне мог согласиться и на это. С вечной сигаретой во рту он производил вскрытия в самых невероятных местах. Случалось, мог, прервавшись и сняв резиновые перчатки, на ходу даже съесть бутерброд.
— Вы могли бы доставить труп в полицию, лейтенант?
— Сейчас мои люди займутся этим. Ну-ка, отойдите все. А что здесь делают дети? Кто позволил детям подходить сюда?
Мегрэ осматривал автомобиль, когда его потянула за рукав пожилая женщина.
— Это я ее нашла, — гордо сказала она.
— Вы — вдова Эбар?
— Убар, месье. Там, за деревьями, — мой дом.
— Расскажите мне, что вы видели.
— Собственно говоря, не видела я ничего, но я слышала. Я возвращалась речной дорогой, мы на ней и стоим.
— Вы много выпили?
— Да две или три рюмочки, не больше.
— И где вы были?
— В пятидесяти метрах отсюда, подальше, возле дома.
Я услышала, как машина сворачивает с шоссе, и еще подумала, что это опять браконьеры. Потому что для влюбленных было слишком холодно, к тому же и дождь шел.
