Она села и прохладно улыбнулась ему:
— О чем бы ты хотел поговорить?
Мэтт нагнулся и вытащил из корзинки бутылку и пару бокалов.
— Мне кажется, у меня поднакопились извинения, которые я так и не принес.
«Вот черт! Не ужасно высокомерный».
— Правда?
Он вынул пробку, наполнил бокалы и подвинул один к ней.
— Для начала, я ни разу не извинился за то, что принял тебя за журналиста.
«Он сделал это другим способом», — подумала Лаура, пододвигая бокал к себе. Покраснев, она пожалела о своих мыслях.
— И потом, когда ты приехала, я слишком разошелся.
Она глотнула вина и почувствовала, как алкоголь разлился по ней.
— Почему?
— Я не уверен, что знаю, почему.
Неужели? Никогда не видела человека более уверенного в себе, чем Мэтт.
— Дай-ка я угадаю. — И в ней вспыхнуло понимание. — Ты думал, что я приехала из-за тебя. — Он напрягся, и Лаура ощутила легкое торжество. — Уверена, ты предположил худшее.
— Возможно…
— Тебе надо что-то делать со своей подозрительностью.
— Может быть.
— И много ли непонятных личностей появляется около тебя сейчас, когда ты стал королем?
Его лицо ожесточилось.
— Бывает.
— Ну, я не знаю, с какими людьми ты обычно водишься, но тебе надо задуматься над тем, чтобы завести новых друзей.
— Ты права. — Мэтт вздохнул и отпрянул назад. — И как я справляюсь?
— Не очень.
— Не очень?
— Ну, ты пока так и не извинился!
— Хорошее замечание. — Он нахмурился и заерзал на скамейке. — Извини.
Лаура усмехнулась, видя его неловкость:
— Ты не мастер извинений, а?
— У меня не было возможности практиковаться. — Мэтт состроил гримасу.
«Везунчик! Зато у меня были годы практики. Годы извинений за то, в чем не было моей вины. Боже, как я была жалка!» — печально размышляла Лаура.
— Позволю заметить, тебе лучше этому научиться.
Он вздрогнул:
— Не собираюсь этого делать!
— Ну что ж… Может, ты и прав. Сомневаюсь, что королям обычно есть за что извиняться.
Она так считает на самом деле?
Мэтт почувствовал: еще немного, и он будет готов извиняться перед ней за что угодно.
Потому что, несмотря на бесформенный рабочий халат, в котором была Лаура, образ ее, загорающей в траве в одном лишь белье, стоял перед его глазами, как будто она была обнаженной. Каждый раз, когда Лаура поправляла волосы или подносила к губам бокал, плотная ткань шуршала, напоминая о том, что под ней скрывается.
В голове все поплыло, и он сжал кулаки.
«О господи! Мне надо работать над самообладанием», — решил Мэтт.
Так. Разговор. Это был его план. Поесть тоже было неплохой идеей. Мэтт достал пару тарелок, приборы и несколько пластиковых коробочек. Он предложил тарелку Лауре, но она покачала головой. Затем Мэтт открыл коробочки и выложил содержимое на тарелки.
— Как тебе твое жилье?
Выходит, он мог вести беседу.
— Очень удобное, спасибо. Кто будет жаловаться на кровать с пологом и мраморную ванну?
В мысли Мэтта тут же ворвалась Лаура, принимающая душ, горячая и мокрая, и желание разлилось по его телу, а во рту пересохло. Наверное, впредь стоит избегать вопросов о жилье.
— А работа?
— Великолепно. — Ее яркая улыбка почти ослепила его.
— Ты очень предана архитектуре.
Министр культуры и секретарь не переставая нахваливали Лауру Маккензи. И это доводило его до бешенства.
— Я люблю ее.
— Тогда почему творческий отпуск?
Ее бокал замер на полпути к губам, и Лаура аккуратно поставила его на стол.
— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила она.
— Ты хороший специалист и любишь свою работу. Тогда почему ушла в отпуск?
— Ох, ну, знаешь… — Лаура пожала плечами и закусила губу, что, по его наблюдениям, означало: она нервничает. Отлично! — Мне нужен был перерыв. Стресс. Скука. Что-то вроде того…
Мэтт не поверил этому. Все ее поведение тут же изменилось. Он видел, что Лаура увиливала от ответа.
— Ты не похожа на человека, страдающего от скуки или стресса.
— Значит, все-таки и меня достало.
Хм. Пойдем дальше. Он скоро доберется до правды.
— Как долго ты жила в Литтл Сомерфорде?
Видно было, что она расслабилась.
— Пару месяцев.
— А до этого?
— В Лондоне. С самого рождения.
— Скучаешь?
— Капельку.
— По ком?
— По театрам, по друзьям.
Мэтт склонил голову:
— Тебе, должно быть, почти тридцать?
— Тридцать с хвостиком, — сдержанно ответила она, прищурившись.
— И ты оставляешь яркий Лондон и хорошую работу, чтобы поселиться в деревне. Почему?
Лаура поднялась из-за стола:
— Мне захотелось сменить обстановку.
— Во время отпуска?
— Именно.
— А ты не слишком молода для подобного отпуска?
Она вскинула голову, и ее глаза загорелись.
— Что ты прицепился к моему отпуску?
Мэтт пожал плечами и улыбнулся:
— Просто интересно.
— Тебе нужно познакомиться с моей подругой Кейт.
— Зачем?
— Вы оба чрезвычайно настойчивы, — мрачно ответила она. — Быстро подружитесь.
— В моей работе настойчивость весьма полезна. — Мэтт усмехнулся.
— Я бы назвала это чрезмерным любопытством.
— Это тоже нужно. Хотя немного рискованно… Я говорю про отпуск на таком раннем этапе карьеры.
Сердито вздохнув, Лаура подняла руки, будто сдаваясь.
— Хорошо. — Она уставилась на него. — Это не мой выбор. Меня сократили.
— А… — Рот Мэтта изогнулся в торжествующей улыбке.
— Финансирование сократили. Проекты урезали. Людей уволили. В том числе и меня.
— Досадно.
Кто бы ни уволил ее, он был идиотом. Их потеря — его выгода. Или скорее выгода для его страны. Он быстро исправился.
Лаура смотрела на него, потом моргнула:
