– Что за… – начал было фон Акстхельм, но итальянец перебил:
– Не дергайтесь, капитан. Я не хотел бы причинять вам вред.
Глупо было ожидать, что десантник так вот запросто послушается. В тесной кабине особенно не развоюешься, и Альтобелли сделал то, что и собирался сделать в таком случае, – ударил фон Акстхельма по голове рукоятью второго пистолета, который он держал в левой руке. Капитан уткнулся головой в приборную панель.
Солдаты тем временем высыпали из головного грузовика с пробитыми шинами и залегли вдоль обочины. Никто не стрелял – противник был за барханами, вне зоны поражения. Не теряя времени, подполковник примотал руки капитана к баранке предусмотрительно заготовленной проволокой.
– Немецкие солдаты! – послышался усиленный мегафоном голос. – Вы окружены! Любое сопротивление бесполезно. Сложите оружие, и мы гарантируем вам жизнь.
– С-сволочь… – процедил очнувшийся фон Акстхельм. По лбу его стекала струйка крови.
– Оставьте, – отмахнулся подполковник.
– Любое сопротивление бесполезно! – продолжал вещать мегафон. Они сломаются. Не могут не сломаться. С этой мыслью Альтобелли запихнул в рот капитану какую-то тряпку, валявшуюся на сиденье, и вылез из кабины. Пригнувшись, он подбежал ко второму грузовику и постучал в дверцу. Перекошенное лицо профессора повернулось к нему.
– Выходите, – сказал Альтобелли.
– Какого черта? – осведомился Корнелиус, энергично двигая бородой.
– Выходите, – повторил Альтобелли. – Нам некогда!
Кто-то из солдат перевернулся на спину и привязывал к стволу винтовки белую тряпку. Второй перекатился к нему, навалился и стал душить.
Доктора отпихнул Мирш – потный, ощеренный, с автоматом наперевес.
– Что с капитаном? – выдохнул он.
– Капитан убит, – не вдаваясь в подробности, сказал Альтобелли. – Скажите солдатам, чтобы они перестали стрелять.
– Вы с ума сошли!
– Мы в ловушке.
Словно в подтверждение слов итальянца, с характерным хлопком выстрелила башенная пушка одного из «даймлеров». Многострадальная головная машина подпрыгнула и запылала, из-под нее поползли укрывавшиеся там солдаты.
Над кабиной прошла пулеметная очередь. Стреляли сзади, из чего подполковник заключил, что англичане зашли и с тыла. Мирш спрыгнул на песок, выволок неожиданно покорного доктора и рявкнул:
– Лезьте под грузовик!
Доктор пал на четвереньки и послушно полез.
– Вы серьезно предлагаете… – Мирш не договорил, получив удар в подбородок.
– Всем стоять! – крикнул Альтобелли вылезавшим из кузова солдатам. – Иначе я его пристрелю, не сомневайтесь.
– Не стоит, – сказали сзади.
Подполковник обернулся – перед ним стоял британский майор с веселым, запорошенным песком лицом. За ним цепью шли автоматчики, поодаль выкатился «мармон», уставив пулеметное жерло прямо на грузовик. На вполне приличном немецком майор продолжал:
– Доктор, вылезайте из своего укрытия. Все будет в порядке, уверяю вас. – В кабине того грузовика капитан фон Акстхельм, – указал подполковник.
Спустя несколько секунд все вокруг заполнили британские солдаты. Шустро разоружив небольшой отряд, они положили в сторонке тела пятерых погибших, среди которых был и обер-лейтенант Кельтен. Он лежал, глядя остекленевшими глазами прямо на низкое ливийское солнце.
Неслышно подошел тот же майор.
– Бикслер, – сказал он, набивая черную, очень старую с виду трубку лохматым табаком. – Джеймс Бикслер. А вы, очевидно, и есть Ворон?
– К вашим услугам, – картинно поклонился Альтобелли.
– Удачно все прошло, ничего не скажешь… Зачем вы поехали с отрядом?
– На всякий случай.
– Неоправданный риск, – неодобрительно заметил майор. – Вы поедете с нами?
– Нет. Дайте мне одну машину, я вернусь.
– С ума сошли? В одиночку в пустыне?
– Уверяю вас, так будет лучше. Мне нужно вернуться, – сказал Альтобелли. – Воды там достаточно, бензином я разживусь в другой машине… В конце концов, мы не настолько удалились от цивилизованных мест.
– Тут вовсе нет цивилизованных мест, – возразил майор. – Один чертов песок… Колючки, ветер, жара. Я всю жизнь прожил в Глазго, надеюсь, вы понимаете разницу.
Подбежал молодой лейтенант, косясь на Альтобелли, доложил:
– Погрузка завершена.
– Сейчас тронемся, Бертон. Вот этот грузовик, – майор показал на ближний «бедфорд», – оставим. Заправьте баки, погрузите в кузов достаточный запас горючего, воду. Продукты нужны?
– Нет, там достаточно, – сказал Альтобелли. – Если можно, немного кофе.
– Кофе дрянной, индийский, – предупредил майор.
– Сойдет и такой. – Подполковник улыбнулся. – Вы не представляете, что мне иногда приходилось пить.
56
Когда же увидели его, сказали: «Поистине, мы сбились с пути!»
Коран. Письменная трость. 26 (26)
– От каменного столба строго на восток, – напомнил Замке. Ягер сверился с компасом, ткнул пальцем:
– Туда!
«Фиат» свернул, в двигателе заскрежетало, заколотилось, и штурмбаннфюрер с руганью остановил машину.
– Что еще? – спросил капитан, морщась. Нога в ботинке отчаянно чесалась, наверное, грибок.
– По-моему, мотор сдох.
– Пойдем пешком, – решил Фрисснер. – На обратном пути посмотрим, если что – перетащим на буксире.
Он взял с сиденья свой «стэн» и первым вылез из автомобиля.
Снаружи оказалось неожиданно прохладно. Высившийся в нескольких метрах камень, казалось, излучал холод, волнами расходившийся в стороны. Его черная щербатая поверхность местами была покрыта желтовато-белым налетом.
Фрисснер поднял голову – высоко в небе кружила какая-то птица, словно самолет-разведчик, неотвратимо сужая круги. Неожиданно капитан понял, что за ними наблюдают. Наблюдают давно и терпеливо, вот только с какой целью? По коже пробежали мурашки, руку свело судорогой. Фрисснер тихонько охнул, и к нему тут же повернулся археолог:
– Что с вами?
– Желудок, – соврал Артур.
– Выпьете? – дружелюбно предложил штурмбаннфюрер, извлекая из кармана маленькую фляжку. Интересно, когда у него наконец закончатся запасы? Тем не менее Артур протянул руку, отвинтил пробочку и сделал большой глоток.
Спирт. Неразбавленный спирт. Поняв это слишком поздно, капитан закашлялся, сипло втягивая воздух, а Ягер улыбнулся и, аккуратно завинчивая фляжку, сказал:
– Больше ничего нет. Но для желудка незаменимо. Равно как и для остальных частей организма.
