Я пожала плечами:
– Как-то не задумывалась.
– А вот задумайся на досуге, – посоветовал Антон. – Ты должна наконец осознать, кем являешься на самом деле!
Я вздрогнула, услышав эти слова. Мой дружок, сам того не подозревая, попал в точку. И правда, кто я на самом деле? Этот вопрос мучает меня уже несколько месяцев, но ответа на него, похоже, нет.
– Пригласительный у тебя будет, – прервал мою задумчивость Антон, – Зиновий достал. С огромным трудом, по своим каналам. У тебя есть длинное вечернее платье?
– Нет, конечно, откуда? – искренне удивилась я. – Куда мне выходить в таком виде? В клуб? Там надо одеваться удобно, чтобы можно было танцевать. Да я и туда-то редко заглядываю!
– Ладно, это мы решим. Зиновий обещал деньгами помочь. Сделаем из тебя настоящую богиню – купим шикарное платье и… – Антон было начал перечислять все то, что мне потребуется приобрести для вечеринки, но я его оборвала:
– Так, стоп! Больше ничего не надо. Не люблю я тратить чужие деньги. На платье согласна, иначе меня не пустят на мероприятие, а всё остальное у меня есть – папа подарил совсем недавно.
Действительно, мой блудный отец, с которым мы очень редко встречаемся, совсем недавно возник на моём горизонте с грудой подарков. Помню, я даже рот открыла от удивления, увидев всё это. Чего там только не было – туфли на немыслимых шпильках, модная дублёнка, красивый пуховичок известной фирмы, классическое дизайнерское пальто, гора джинсов и маек, кофточек и нарядных юбок, именные сапоги, стоившие как месячная зарплата моей мамы. Все вещи были мне впору и сидели изумительно.
Тем не менее, я решила поинтересоваться:
– В честь чего все эти обновки? Ты ведь никогда раньше…
– Увидел прекрасный магазин рядом с работой и вспомнил о тебе. Ты же у меня совсем большая стала, наверняка хочешь красиво одеваться… – ничуть не смущаясь, ответил папа.
Я благодарно кивнула:
– Спасибо большое! Только не пропадай больше надолго, ладно? Просто заглядывай чаще, мы с мамой и без подарков будем тебе очень рады!
Отец кивнул и почти сразу откланялся, сославшись на важные дела. Как всегда. Впрочем, я и не ожидала ничего другого – в нашем доме он был редким гостем. У него было множество женщин, которые хотели стать его судьбой, рожали ему детей, унижались перед ним, умоляя вернуться, но он быстро терял интерес к каждой из них, одерживая всё новые и новые победы на любовном фронте.
А мать всё никак не могла забыть его…
По правде говоря, мне всегда казалось, что мой героический папаша занимается какими-то «особыми» делами, о которых не следует распространяться. Хотя по официальной и всем известной версии, он трудился в обычной организации, занимающейся охранными системами. Являлся начальником. Его финансовое положение, судя по автомобилю, на котором он ездил, было очень неплохим. Я знала, что у него огромная квартира в центре (куда, впрочем, меня не приглашали), несколько домов, в том числе и за границей. Совсем неплохо, несомненно. И тем не менее, я была удивлена его появлению у нас в доме с горой дорогих подарков, ведь раньше он никогда меня так не баловал.
– У тебя точно есть туфли на шпильках? – настойчиво переспросил Антон.
Я встрепенулась и посмотрела на парня:
– Да, есть. И даже платье есть, но не для вечера, а для коктейля. Чуть ниже колена. Может, оно тоже подойдёт?
– Нет, – вздохнул Антошка. – Мероприятие планируется самого высокого уровня. Люди соберутся очень серьёзные. По слухам, даже Сам будет. – Парень выразительно посмотрел наверх, обозначая уровень «Самого».
Я поёжилась. На таких вечеринках мне ещё никогда не приходилось бывать. Да и что мне там делать?
– В общем, платье вечернее, в пол. Туфли на шпильках. Туфли у тебя есть… Накидка красивая на плечи, желательно из шиншиллы или из норки, – деловито перечислял приятель, – завтра поедем в магазин.
Я кивнула. Хорошо, что не сегодня. На сегодня у меня грандиозные планы, не отличающиеся, впрочем, новизной – проникнуть в таинственный, загадочный дом.
– Слушай, пойдём, а? Я замёрз как собака.
– Пойдём, – согласилась я, хотя, в отличие от Антошки, совсем не чувствовала холода.
Глава 6 Француз
Нина Валентиновна Семипалатова очень не любила, когда на её семинар опаздывали. Я же начала испытывать её терпение ещё на первом занятии, когда пришла на 15 минут позже. Помню, тогда она демонстративно не разрешила мне сесть на место, и мне пришлось около получаса провести стоя, в назидание, так сказать, остальным. Правда, мне этот урок почему-то не особо запомнился – и я продолжаю опаздывать снова и снова.
Видимо, бунтарский дух в моём мятежном характере очень силён. На этот раз я даже Антошку в это втянула.
– Рейер, это что за новости? – воскликнула преподавательница, буравя нас негодующим взглядом. – С каких это пор и вы стали опаздывать, юноша?
Антошка вжал голову в плечи, не в силах что-либо ответить.
– Извините, – буркнула я, увлекая приятеля за собой к нашей с ним общей парте.
Меня уже устали отчитывать, зная, что это бесполезно, зато на моего спутника обрушился целый шквал упрёков и угроз:
– Рейер, сегодня вы опаздываете, а завтра – что? Совсем не придёте на семинар? Загуляете? Не рано ли у вас началась весна?
Затем Семипалатова смерила меня взглядом, не предвещающим ничего хорошего, и добавила:
– Эта Богданова – та ещё вертихвостка! Сегодня у неё вы, а завтра – кто-нибудь другой.
Я едва заметно усмехнулась: уже который раз за сегодня нас заподозрили в романтических отношениях. В принципе, это неплохо для моего приятеля, а мне – ни холодно, ни жарко. Пусть думают, что хотят. Только как же они не замечают очевидных фактов?
Побушевав минут пять, Семипалатова вернулась к теме семинара. Сегодня мы должны были учиться исправлять в речи наших иностранных коллег неточности и откровенные ляпы, правильно и доходчиво объясняя им, почему так нельзя говорить. Каждому из них давалась тема для выступления, после чего следовала работа над ошибками. Я окинула взглядом иностранную группу и усмехнулась. Для этих парней наши совместные занятия – больше развлечение, нежели серьёзный предмет. Они шёпотом обсуждали нашу девичью, за небольшим исключением в виде Антона, группу и сдавленно хихикали. Странно, что за полгода никто из них не предпринял попытки сблизиться с кем-то из нас, девчонок. Ни одного предложения сходить в кафе или в театр! Я уверена, наши дамы с радостью бы согласились, даже не раздумывая!
Однако, несмотря на общую скованность и робость, флюиды взаимного притяжения между полами так и роились в воздухе. Вот сейчас, например, худой черноволосый парень украдкой посматривает в мою сторону. Его фамилия – Моруа, и он – француз. Пару раз мы с ним обменивались несколькими фразами, но близко не общались.
