— Стоп! — сказала вдруг Кира, мучительно морщась. — М-м... нет. Ничего. Дальше.
— Эпоха импортных шпионов прошла. Среди них сейчас жуткая безработица! А почему, вы меня спросите? А все потому, что родные наши россияне просто завалили шпионский рынок дешевой рабочей силой. Сначала верхи наши... верхушечка, так сказать, принялась по всем каналам спускать государственные секреты — за бесценок, отметьте, потому что в силу безграмотности истинной стоимости продаваемого не представляли! А уж за ними наперегонки рвануло население! Наш с Костей коллега, Витя Антипов, помнишь, — кивнул Борис Моисеевич Зимородку, — провел в середине девяностых эксперимент — встал в переходе на Невском с табличкой: “Здесь производят запись в шпионы! Заработок высокий! Шпион США — от тысячи у.е.; Шпион Англии — пятьсот у.е.; Шпион Эритреи — сто у.е., рабочий день не нормирован”. За два часа тридцать семь человек записал! Очередь стояла!
— Можно еще разок вот здесь... возле Александринки... — опять попросила Кира.
— Это мы снимали! — гордо шепнул Ролик задумчивой Людмилке.
— За бугром деньги считать умеют, — поправляя очки, продолжал рассуждать Борис Моисеевич. — На круг выходит на порядок дешевле скупить на корню население, чем годами ковать Джеймсов Бондов. Вот и поперли теперь в разведку такие простофили, что просто ужас какой-то! Их раньше дворником в посольство не взяли бы, а теперь они не хухры-мухры — шпиёны! Жуть! Мне, как профессионалу, противно смотреть. Американская разведка деградирует на глазах.
— Что же вы шесть лет с резидентом возитесь? — спросил Морзик. — Раз так просто — взяли бы его давно!
— А кто говорит, что просто? — укоризненно возразил Лерман. — Я говорю — противно. Наши коллеги за океаном просто скурвились! Они не приучены спокойно и с достоинством сидеть без зарплаты! Вместо благородной войны разведок идет примитивный вал заказов от частных фирм. В ЦРУ откровенно куют левые бабки вместо того, чтобы заниматься своим делом! Меня так и подмывает написать им письмо в ихний Конгресс, в комиссию по спецслужбам! Сейчас нормальной разведкой занимаются страны бедные, вроде Пакистана, или той же Турции. А богатенькие откровенно идут к носителю секретов и скупают все оптом! Вы что-то зацепили, милая?
— Н-не знаю, — сказала Кира, потирая лоб и виски. — Я не уверена. Не пойму. Есть что-то общее в этих съемках — но я не поняла что.
— Давайте еще разок посмотрим.
— Да сколько можно! — заныл Ролик. — Уже пять раз смотрели!
— Смотреть — еще не значит видеть, дорогой мой. Если вы не будете внимательны, вам придется смотреть эти ленты до тех пор, пока они не начнут вам сниться. Не сачкуйте, а работайте, как ваши старшие коллеги делают. Так вот, о нашем резиденте. Когда американцы поняли, какой Клондайк информации им открылся, они принялись поспешно ставить дело на новые рельсы! Посоздавали фонды, центры и прочее, где скупали все без разбору. Эту лавочку мы постепенно прикрыли — и тогда они стали уходить в подполье. Схема осталась прежняя — там, за бугром, куратор находит заказчиков, бросает заказ сюда, а уж здесь резидент добывает информацию и сливает ее куратору. Резиденту достаются гроши, не говоря уж об источнике — но они и этим довольны. Все бабки гребут организаторы, агентуру же свою в России кидают направо и налево! Выбор потому что большой. Это теперь прибыльный американский бизнес — только и всего. Вреда для нас от этого, впрочем, не меньше.
— Давайте прервемся, — предложил Клякса, откинув голову и вращая занемевшей шеей. — Миша, а ты почему не смотришь?
— Я смотрю, — пожал плечами Старый. Он был сегодня таким, как и всегда. Почти таким. Пожалуй, лишь чуть больше хмурился и чаще выходил покурить.
— Может, чаю попьем? — предложил Лехельт. — Я схожу за водой, а Морзик моет посуду!
Лерман кивнул. Морзик недовольно заныл, потому что была не его очередь.
— Что за странные времена были! — вздохнула Людочка.
— Были? Меня радует ваш врожденный оптимизм, детка. Он такой же розовый, как и ваши щечки. А времена действительно были странные. Сейчас мало кто помнит и вряд ли поверит, но в девяносто третьем организованная группа чеченских бизнесменов на совершенно законных основаниях приватизировала два главных пороховых завода страны! И наш великий и могучий приватизатор их защищал! Контора с трудом заставила горцев вернуть документы. Буквально силовым путем. Приехали к ним на дом с представительной командой спецназа, привезли банковку на их долбаные ваучеры...
— Кошмар! В девяносто третьем мне было десять лет!
— Радуйся, что ты выросла, — сказала Кира.
— Радуйся — но не очень сильно, — наставительно поднял длинный палец Лерман. — В руках у “прихватизатора” сейчас вся энергетика — это не хуже пороховых заводов. А соображения у него вряд ли прибавилось. Вы с чем-то не согласны, Михаил?
Тыбинь смотрел на старого опера не то насмешливо, не то презрительно. Он не любил умников.
— Да мне вообще наплевать, — сказал он и, закинув ногу за ногу, сцепив маленькие руки на толстом колене, принялся качать тупым носком ботинка.
Кира печально смотрела на этот обычно начищенный, а сегодня тусклый ботинок. Клякса нахмурился и призадумался. Назревавший разлад его не радовал.
— М-м... да... — причмокнул Борис Моисеевич, почувствовав в группе неладное, но встревать не стал. В каждой избушке свои погремушки...
— Продолжим обзорный ликбез по отечественным шпионам! — бодренько заговорил он, сглаживая ситуацию. — Самых наглых и жадных резидентов новой формации мы быстренько повыловили. Они плохо учились и читали мало книжек. Не умели организовать работу. А вот те, кто остались... Понимаете, кто читал хорошие шпионские романы, может в принципе обойтись без специальной подготовки и не наделать больших глупостей. Главное для резидента — избегать контактов. С источником — упаси Боже мой Яхве! И не только с источником, но и с человеком, на источник выходящим. И вообще с кем бы то ни было. А современные средства связи это позволяют.
— Схема шпионской сети двадцать первого века в России выглядит приблизительно так! — Лерман достал из кармана старого костюма авторучку с надписью золотом “ЦРУ” и начал рисовать. — Резидент в центре... — он дрожащими пальцами разгладил и прижал лист. Он держит связь с куратором. Вокруг него вербовщики. Их немного, может быть, даже один. Только они знают резидента в лицо и физически контачат с ним — но только поначалу. Потом — вышибалы. Они подбираются вербовщиками и непосредственно занимаются добычей информации или привлечением людей, информацией владеющей. Вышибалы имеют связь с резидентом только по мобильному телефону. Самого его они никогда не видят. По связи вышибалы получают задания, по связи же рапортуют о результатах Ваш нынешний объект — именно таков. И как только мы его возьмем, резидент сменит вербовщика.
— Уберет? — блестя карими, как косточки вишен глазами, спросил Ролик.
— Какой вы кровожадный, однако! Нет, вербовщик просто куда-нибудь скроется. Они люди со средствами. Поэтому вышибалы должны периодически показываться либо вербовщику, либо самому резиденту таково правило.
