– Секунду. – Сейчас, когда я завладел его вниманием, инспектор стал воплощением деловитости. В трубке послышались приглушенные голоса. – Так, ясно. Я понял, о чем вы. Только там проверяли, никаких следов.
– Они все перетащили, пока вы искали Лин Меткалф, а потом вернули на место. Как раз в тот день его брат и поранился. Карл настолько не хотел связываться с полицией, что даже не отвез его в больницу.
– Да, он браконьер, мы и раньше это знали, – заупрямился Маккензи.
– Но вы же не знали, что его семья солгала насчет алиби. Или что некий охотник на пару с бывшим солдатом ставят силки на животных и держат их в заброшенном здании, причем как минимум у одного из них алиби нет. Мне что, вам все разжевывать надо?
В ответ прозвучала брань, из которой я понял, что жевать инспектор умеет и сам.
– Где вы сейчас находитесь?
– Только что выехал от Бреннеров, – сообщил я, утаив, что направляюсь к мельнице.
– А он где?
– Без понятия.
– Ладно. Значит, так: я сейчас в оперативном штабе. Немедленно приезжайте сюда.
Хм-м, это же в совершенно противоположную сторону...
– Зачем? Я и так сообщил все, что узнал.
– А мне хочется еще раз все услышать, поподробнее. И я не позволю, чтобы кто-то лез в дело, да еще без подготовки. Вам ясно или нет?!
Я решил не отвечать. Просто прижал плечом мобильник и наматывал километры. Асфальт шипел под колесами, и с каждой секундой я приближался к месту, где – ну конечно же, никакой ошибки! – душегубы держали мою Дженни.
– Вы слышали, что я сказал, доктор Хантер?
В голосе инспектора звякнула сталь. Скрепя сердце я снял ногу с педали газа. Меня словно разрывало пополам.
– Слышу, слышу! – прорычал я сквозь зубы.
И, круто развернувшись, поехал в обратную сторону.
* * *
Небо подернулось нездоровым блеском. Узкие струпья облаков затянули светило, придав солнечным лучам желтушный налет. Ветер, впервые за последние недели, нес с собой не только запах перегретого воздуха, но и намек на нечто новое. Где-то неподалеку уже копилась грозная мощь будущего ливня, хотя пока что жара просто давила духотой из-за подскочившей влажности.
Несмотря на открытые окна кабины, я был весь мокрый от пота, когда добрался до полицейского трейлера, служившего мобильным штабом. Вокруг него кипела деятельность доселе невиданного размаха. Поднявшись в трейлер, я увидел, как пестрая группа полицейских, с Маккензи во главе, кружком обступила стол, обсуждая какую-то карту. Те из сотрудников, что носили униформу, даже надели поверх нее баллистическую броню. Увидев меня, инспектор прервал речь на полуслове и шагнул навстречу.
Выражение его лица любезным не назовешь при всем желании.
– Я не собираюсь делать вид, что счастлив, когда вы лезете со своими инициативами, – заявил он, агрессивно выпятив челюсть. – За прежнюю помощь спасибо, но у нас полицейское расследование. Здесь гражданским не место, так что прошу не путаться под ногами.
– Я пытался вам рассказать про Бреннера, да только вы и слушать не хотели. Спрашивается, что мне оставалось делать?
Он явно намеревался спорить, однако сдержался.
– С вами хочет поговорить старший уполномоченный.
Маккензи подвел меня к столу и представил сотрудникам. Руку протянул высокий худощавый человек с властным взглядом и решительными манерами.
– Я старший следователь Райан. У вас, кажется, есть какие-то сведения, доктор Хантер?
Я вкратце обрисовал все, что мне рассказал Скотт Бреннер, стараясь придерживаться голых фактов. Выслушав, Райан обернулся к Маккензи.
– Полагаю, вы знаете этого Карла Бреннера?
– Да, мы уже его опрашивали. Под психологический профиль подходит, хотя оба раза, когда пропали Лин Меткалф и Дженни Хаммонд, он смог предъявить алиби. Его семья все подтвердила.
– Тут есть еще одно, – вмешался я. Сердце болезненно застучало, но они должны знать. – Вчера я проговорился Бреннеру, что жертв какое-то время держат живыми.
– Боже милосердный... – выдохнул Маккензи.
– Я просто хотел объяснить Карлу, что дело куда важнее, чем его зуб на Бека Андерса.
Моя попытка оправдаться прозвучала жалко. Полицейские рассматривали меня со смешанным чувством отвращения и враждебности. Райан сухо кивнул.
– Спасибо за информацию, доктор Хантер, – холодно сказал он. – А сейчас, с вашего разрешения, у нас масса дел...
Даже не успев договорить, он повернулся спиной. Маккензи подхватил меня под руку и молча повлек к выходу. Очутившись на улице, он дал себе волю:
– Какого черта! Что за муха вас укусила? Надо же – все разболтать Бреннеру!
– Да потому что я знал – вы допрашиваете не того человека! И поверьте, ничто сказанное вами не заставит меня пожалеть об этом еще больше. Я уже и так на себе волосы рву...
Сочтя мои слова справедливыми, он слегка остыл.
– Ладно, может, обойдется... До тех пор пока его брат держит язык за зубами, он не будет знать, что мы его подозреваем.
Слова эти облегчения не принесли.
– Вы сейчас собираетесь мельницу обыскивать?
– Как только, так сразу. Надо подготовиться, а не то нарвемся на ситуацию с заложниками...
– Да ведь там только Бреннер на пару с двоюродным братом!
– Ага. И оба, наверное, вооружены. Причем один с армейской подготовкой. Нельзя – вы понимаете, нельзя! – проводить операцию, не спланировав все заранее. – Он вздохнул. – Я понимаю, вам сейчас трудно. И тем не менее мы знаем что делаем, хорошо? Доверьтесь нам.
– Я хочу с вами.
Лицо Маккензи окаменело.
– Черта с два.
– Я останусь сзади, у машин. Не буду вертеться под ногами.
– Выкиньте эту идею из головы.
– Но она же диабетик, чтоб вам провалиться!!! – На мой дикий вопль начали оборачиваться люди. Пришлось сбавить обороты. – Слушайте, я врач. Ей немедленно понадобится инсулин. А может, она вообще уже ранена или в коме...
– Наличие бригады «скорой помощи» – это стандартное требование при облаве.
Я попытался еще раз:
– Я должен быть там! Ну пожалуйста!
Увы, Маккензи уже поднимался обратно в трейлер. Впрочем, в последний момент, словно что-то вспомнив, он обернулся:
– И не вздумайте отправиться туда сами, доктор Хантер! Ради вашей же девушки. Чтобы никаких помех нашей работе!
Он так и не высказал вслух то, о чем мы оба подумали: «Хватит. Уже достаточно наломали дров».
– Ладно...
– Дайте мне честное слово.
