– Тимур, я не злюсь. Мне по фигу. Более того, я считаю,
ты поступил правильно. Теперь у нас есть два парня, из которых твои ребята
вытряхнут душу и, надеюсь, нужную мне информацию.
– И тебе безразлично, что с ними будет потом? В самом
деле безразлично?
– Это твои дела. Мы договорились, что в них я не лезу.
Он долго смотрел на меня, покачал головой и вдруг спросил:
– На кого ты так стараешься быть похожей, а?
– О чем это ты? – насторожилась я.
– Кто тебя всему этому обучил? – Он вновь головой
покачал. – Одного не пойму: при чем здесь я?
– Что?
– Ничего. Проехали. Как ты любишь выражаться, в наших
отношениях наметился прогресс.
– Серьезно?
– Ага. Ты впервые назвала меня по имени. Может, с этого
места и начнем?
– Хорошо, – кивнула я. – Тогда меня зовут
Ольга, хотя “Эй” мне тоже нравилось. А теперь выметайся.
Он поднялся и убрался восвояси, а я вновь накрылась
подушкой. Его слова не шли у меня из головы. Что это он там загнул? На кого я
хочу быть похожей?
– Нечего спать с кем попало, – зло фыркнула
я, – тогда бы и голову ломать не пришлось.
Тимур вновь появился уже под утро, чем он там занимался, не
знаю, но не ложился, должно быть, телевизор смотрел. Я успела поспать часа два,
он постучал, вошел, включил свет и опять устроился у меня в ногах, взял подушку
и сунул себе за спину.
– Есть новости? – зевнув, спросила я.
– Есть.
– Это парни Сотника?
Он и бровью не повел, просто ответил:
– Да.
– Пистолет в твоем багажнике – их работа?
– Божатся, что нет.
– Врут?
– Уверен, говорят правду.
– Выходит, к убийствам Сотник не причастен, просто
решил обыграть ситуацию?
– Выходит.
– А кто ему идею подкинул? – Теперь Тагаев
взглянул на меня с удивлением, точно не понял вопроса. – От кого он
узнал, что тебя зацепили менты? – спросила я. – Листовки по городу
не разбрасывали, где черным по-белому: “Господин Тагаев подозревается в
убийствах…”
– У одного из его ребят брат в ментовке, как раз занят
этим делом. Он шепнул по секрету брату, а брат донес Сотнику. Тот решил, что
это подходящий случай разделаться со мной.
– И немного погонял нас по канализации?
– Ага.
– Думаю, это лишь первая его попытка.
– Я тоже так думаю. Поэтому нам лучше перебраться в
одно надежное место. И под охраной.
– Чего ж тебе в СИЗО не сиделось, тоже надежно и под
охраной. Ты лицом-то не свирепей, а лучше подумай, как я найду убийцу, если
буду прятаться?
– Хорошо. Останемся здесь, – легко согласился
он. – Мои ребята устроят небольшой шум, и Сотник, скорее всего,
предпочтет лечь на дно, чтоб выждать, чем кончится дело. Твоего Лялина
расстреляли его парни, – помолчав, добавил он. – У Сотника на него
старый-престарый зуб. А тут такой случай. Он был уверен, что спишут на меня.
Я поднялась, прошлась по комнате. Тагаев занял мое место,
устроился с удобствами, гладил мою собаку и наблюдал за мной.
– Что скажешь? – спросил он, наглядевшись вдоволь.
– Скажу, что мы у исходной точки. Есть четыре убийства
и нет мотива. Нет, хоть тресни. Я очень рассчитывала, что это дело рук твоего
Сотника.
– У него умишка на это не хватит, зря рассчитывала, я
тебе сразу сказал.
– Я хотела убедиться.
– Убедилась, что дальше?
– Что ты заладил? – разозлилась я.
– Это же твоя работа, ты должна знать, – обиделся
он. Я сгребла листы с пола и разложила их на кровати.
– Попробуем идти от обратного. Прикинем, кому убийства
выгодны.
– Кому?
– Кто выиграл от смерти Анны?
– Точно не я, – фыркнул Тагаев.
– От смерти Райзмана? Или от смерти Веры?
– Возможно, этот Никифоров. Ни ты, ни я ничего о нем
не знаем.
– Ага. Есть еще Лапшин. Его жена получила наследство.
Большое.
– Ну вот, чем не мотив?
– Есть одно “но”. Она любила мужа, и у нее не было
повода его убивать, он не собирался ее бросать и вообще дорожил супругой. Так
что не сходится.
– Но ведь кто-то убил?
– Точно.
– А как ты вляпалась в эту историю? – додумался
спросить Тагаев. Пришлось рассказать. – Говоришь, Сафронов был уверен, что
его хотят убить? Так, может, в этом все дело?
Я поморщилась.
– Не думай, что эта мысль не приходила мне в голову. Но
похоже, что предполагаемый убийца существует только в его воображении.
– Давай поищем как следует.
– Давай. Хотя мне больше нравился Никифоров. Он был
связан с Сотником. Тот хотел от тебя избавиться, и Никифоров помогал киллеру.
– Забудь об этом. Но Никифоровым не худо заняться. Кто
еще? Эта баба, жена Лапшина.
– Вот ею, с твоего позволения, я сама займусь.
До обеда я отсыпалась, в двенадцать меня разбудил Тагаев и
с места в карьер спросил:
– С Никифоровым поговорить хочешь?
– Каким образом? О господи, ты что, спятил?
– Хочешь или нет? – поморщился он.
– Хочу, – буркнула я, отбрасывая одеяло.
– Тогда поехали. Он ждет нас не дождется.
Ехать пришлось недалеко, в гаражный кооператив “Восток”. По
соседству размещалась автомастерская, в задней комнате которой сидел Никифоров.
Еще подходя к двери, я услышала его голос:
– Да я его больше года даже не видел. Ну, были у меня с
Сотником дела, были да сплыли.
Тут мы вошли. Никифоров увидел меня и замер на полуслове. Я
села на стул верхом, Тагаев предпочел постоять, привалился к стене и сложил
руки на груди.
– В чем дело? – спросил Никифоров, вопрос
адресовался мне.
