Бартолла взяла ее за плечи и посмотрела прямо в глаза:
– Чепуха! Конечно, над дневными туалетами надо поработать, непременно избавиться от этих ужасных синих костюмов, а в остальном вы привлекательны ничуть не менее других.
– Я не представляю, как сделать то, о чем вы говорите.
– Представляете. Это же на вас сейчас это платье, правда? – Бартолла заговорщицки подмигнула. – Все это игра, Франческа, даже если вы и позволили себе по-настоящему влюбиться. Платье идеально соответствует моменту, осталось добавить немного покачивания бедрами, правильный взгляд и точный момент.
– Но я не очень подхожу на роль соблазнительницы.
– На эту роль подходит любая женщина. Вам всего лишь надо стать лучше остальных, а это не представляет сложности, поскольку вы умнее нас всех.
Франческа подумала, что на полотне действительно выглядела очень соблазнительно. Бессчетное количество раз Харт вел себя так, словно она принадлежит к тому типу женщин, кого называют роковыми красавицами.
– Но что-то случилось. И это его очень расстроило. – Она колебалась. – Я уверена, дело не в привлекательности мисс Фишер.
– Он мужчина. И очень обольстительный. Такие никогда не отказываются от похождений. Даже если сегодня у него и есть определенная цель, настанет день, когда он собьется с курса. Да вы и сами это знаете! Тогда только вы сможете помочь ему вернуться к жизни. – Бартолла улыбнулась. – Я видела, как он на вас смотрит, в его взгляде было что-то большее, чем похоть. Если бы в его глазах я ничего не увидела, кроме страстного желания обладать, посоветовала бы вам немедленно разорвать помолвку и наслаждаться жизнью. Он боготворит вас, Франческа, это очевидно. Есть надежда, дорогая, но вы должны выдержать шторм и тряску.
Франческу раздражало, что Бартолла, как и Дейзи, не верит в преданность Харта. Сможет ли она поступить так, как советует графиня? Внезапно в душе зародилась уверенность и решимость начать битву. Она не может поступить иначе, когда кажется, что от этого зависит вся ее жизнь, возможно, так оно и есть. Франческа не могла себе представить существование без Колдера, его образ был всегда рядом, занимал все ее мысли.
– Спасибо, Бартолла, – произнесла она. – Спасибо вам за откровенность.
– Только никому не говорите! Моя репутация будет разрушена.
Франческа улыбнулась и замерла. На террасу выходил Харт. Даже при плохом освещении она знала, что это он, чувствовала его присутствие. Вид у него был собранный и решительный.
Харт мельком глянул на Бартоллу. Он недолюбливал ее настолько, что даже не удосужился приветствовать должным образом. Впрочем, графиню это ничуть не беспокоило. Она многозначительно посмотрела на Франческу и, гордо вскинув голову, удалилась.
– Ты намерена провести здесь весь вечер? – Харт снял смокинг и накинул ей на плечи.
– Откровенно говоря, у меня были другие планы. – Она посмотрела ему в глаза. Ей показалось или в его голосе слышалась обеспокоенность ее состоянием?
– Я вел себя непозволительно, Франческа. Прости меня. Моим грубым словам нет оправдания.
Она сразу почувствовала облегчение. Колени ослабли, и Франческа прижалась к Харту. Он обнял ее за талию, словно предлагая воспользоваться его стойкостью и выносливостью.
– Почему же, Колдер? Что произошло?
Он обхватил ее лицо ладонями.
– Не знаю, – прошептал он и стал целовать ее щеки, лоб, шею.
Франческа крепче прижалась к нему, наслаждаясь мгновением, словно Харт мог исчезнуть, как мираж.
– Поговори со мной. Колдер, милый, каким же будет наш брак, если ты замыкаешься в себе, в своих проблемах?
Харт вздрогнул:
– Я не хочу сейчас говорить ни об этом, ни о чем другом. – Он прижался к ее губам.
Ей будет нелегко найти место в его страстных желаниях – несомненно, весьма необузданных – и увлечь его более безопасными увлечениями. Франческа растворилась в его поцелуе – жадном и требовательном. Таким образом они не решат возникшую проблему.
– Нет. – Она решительно его оттолкнула. Глаза Харта округлились.
– Нет?
Внезапно в них вспыхнул огонь.
Она знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он принял ее отказ за вызов. Франческа положила руки ему на плечи:
– Ты устроил мне настоящую выволочку, и я имею право узнать причину.
Харт отстранился, провел рукой по волосам.
– Да, у тебя есть право. Но и у меня есть право не делиться с тобой каждой своей мыслью. Тебе не нужно этого знать.
Франческа была озадачена.
– Да, разумеется. Конечно, нет такого закона, по которому ты обязан делиться со мной всеми своими помыслами.
Харт улыбнулся ей.
Что ж, по крайней мере, кризис миновал.
– Почему ты сказал, что я могу расторгнуть помолвку?
Харт ответил не сразу:
– Я был в плохом настроении. Сейчас очень жалею об этих словах. Если ты позволишь… – Он улыбнулся ей так, как улыбался всегда – очаровательно и открыто. – Если позволишь, я покажу тебе, как сильно хочу извиниться.
– И все? – воскликнула Франческа. – Ты полагаешь, что можешь с легкостью заявить о намерении расторгнуть помолвку – заставить меня сделать это самой, чтобы избавить тебя от жестоких поступков, – и не представить никаких объяснений?
– Нет, прошу тебя, не отталкивай меня сейчас.
Предостережение было вполне однозначным. Его хорошее настроение, появление того Колдера Харта, которого она знала и любила, – все это могло исчезнуть в одно мгновение. Однако Франческа ничего не могла с собой поделать. Она обязана знать, какие сомнения относительно их будущего поселились в его душе.
Она подошла к нему, положила руки на плечи и посмотрела в глаза:
– Ты хочешь расторгнуть нашу помолвку?
Харт не выглядел удивленным ее вопросом, не возразил, не стал отрицать.
Взгляд его стал напряженным, словно обращенным в себя.
Бог мой. Он готов все разрушить.
Франческа решительно отпрянула.
– Пройдем в помещение, – хрипло произнес Харт. – Я обещал тебе шампанское.
– Нет, – прошептала Франческа. – Мы с самого начала были откровенны друг с другом. Мы обещали, что между нами никогда не будет лжи. Если ты сомневаешься в нас – во мне, – скажи об этом честно, как мы и договаривались.
Харт нервно потер подбородок:
– Я не хотел тебя обижать. Поверь, это последнее, что я позволил бы себе совершить. Франческа, прошу тебя, забудем об этом. – В его голосе была мольба, чего она никогда не слышала раньше.
Франческа слушала не слова, а свое сердце.
