Харт зло ухмыльнулся.
– Черта с два! – бушевал Рик. – Его никогда ничего не волновало, кроме собственной персоны. Даже будучи помолвленным с тобой, он думает только о своих омерзительных страстях. На что ты рассчитывал, когда подбивал Франческу на это? – орал Брэг, в ярости сжав кулаки.
Харт даже не пытался защищаться.
– Это нечестно. – Франческа встала между двумя мужчинами лицом к Брэгу. – Меня никто не подбивал, я сама приняла решение позировать… в таком виде. Харт думал повесить портрет в своей комнате… после свадьбы, – неуверенно добавила она.
Брэг смотрел на нее с сомнением.
– Даже если бы портрет не был украден, тебе не приходило в голову, что и слухи о его существовании могли серьезно тебя скомпрометировать?
Франческа покачала головой. Как же она была глупа.
– Нет, – обреченно вздохнула она.
– Оставь ее. – Харт презрительно глянул на Брэга. – Лучше сосредоточься на исполнении обязанностей, за что тебе и платят. Совершена кража, а это преступление, которое надо раскрыть прежде, чем оно приведет к необратимым последствиям.
– Сомневаюсь, что существуют способы предотвратить неизбежное. Мы не сможем провести секретное расследование!
– Ложь. По моему мнению, полицию вообще не стоит подключать. – Харт говорил тихо, но очень уверенно. – Я найму детективов. Мы найдем этот портрет.
Франческа повернулась к нему. Может, Харт прав. Если действовать оперативно, они смогут обнаружить картину раньше, чем станет известно о ее существовании, – хотя бы до выставления на всеобщее обозрение. Она посмотрела на Брэга и решила промолчать.
– Значит, вам не нужна моя помощь?
– Разумеется, нужна. – Франческа осторожно коснулась его руки. – Но неофициально. Чем меньше людей знает, тем лучше.
Брэг кивнул и с ненавистью посмотрел на Харта.
– Я молю Бога, чтобы он вразумил ее, – произнес он сквозь зубы. – Ты никогда не будешь достоин такой женщины.
Войдя в холл собственного дома, Брэг почувствовал, что на плечи давит невидимая сила, на него свалилась невероятная тяжесть, словно на шею надели ярмо. Сверху послышались голоса девочек, тихие увещевания Кейти и звонкий смех Дот. На сердце потеплело. Он знал, что жена тоже в доме, и внутренне содрогнулся от страха. Невозможно предположить, в каком настроении встретит его Ли Анна. Единственное он знал определенно – что каждый последующий день был хуже предыдущего. День ото дня она становилась печальнее и раздражалась все больше.
Брэг закрыл за собой дверь и стал подниматься по узкой лестнице. Ли Анна уже ждала его. Она сидела в кресле посредине спальни грустная и задумчивая. Наверняка она хотела что-то с ним обсудить. Поднявшись наверх, через приоткрытую дверь комнаты девочек он заметил, что за ними присматривает миссис Флауэр.
– Извини, – сказал он, – думал, смогу вернуться домой сразу после похорон, но возникли новые обстоятельства в деле Резальщика.
Ли Анна постаралась улыбнуться, но у нее это не получилось.
– Я знаю, что работа для тебя важнее всего, так что не стоит извиняться.
Сердце заныло. Она по-прежнему оставалась самой красивой женщиной из всех, что он видел в жизни, даже сейчас, когда она стала инвалидом, а свет в прекрасных глазах совсем потух. Почему же она не была такой чуткой четыре года назад? Он прошел в гардеробную, боль сильнее сдавливала грудь. Когда они только поженились, она ничего не хотела понимать, отказывалась признать значимость его работы и смириться с приоритетами в его жизни – впрочем, он также отказывался вникать в ее потребности и желания. В очередной раз возникла абсурдная мысль вернуться в прошлое и все исправить.
Рик бросил пиджак и галстук на стул и, уставившись на свое отражение в зеркале, стал расстегивать запонки. В прошлое невозможно вернуться – остается только настоящее и будущее. Месяц назад он хотел развестись. Сейчас сам не знает, чего хочет. Никогда в жизни его мысли не были такими сумбурными. Конечно, он мечтал, чтобы две маленькие девочки были счастливы и всегда оставались рядом, знал, что готов сделать все, чтобы избавить Ли Анну от страданий и боли. Но стоило взглянуть на нее, и становилось ясно, как она несчастна. Как он может сделать ее счастливой, если она не дает ему ни одного шанса даже попытаться?
Будь у него возможность, он бы все устроил, сделал бы все, чтобы укрепить их брак. Но сейчас Рик не знал, с чего начать.
Перед глазами замелькали картинки: Ли Анна, восторженная и прекрасная, в новом бальном платье кружится с ним в танце; Ли Анна в комнате девочек читает им сказку перед сном; Ли Анна в постели стонет от наслаждения.
Рик откинул в сторону рубашку, очень некстати почувствовав возбуждение. Для него после трагического несчастного случая все осталось по-прежнему, но жена потеряла интерес к некогда чрезвычайно значимой части их жизни. Интересно, осмелится ли он когда-нибудь заняться с ней любовью? Подсознательно он был уверен, что это единственный способ достучаться до нее. Однако он боялся даже намекнуть, что хочет ее.
– Рик, у тебя был сложный день, но… О, извини. – Ли Анна залилась румянцем и покатила кресло к выходу.
Он стоял и наблюдал за ней в зеркало. Почему она так реагирует на его обнаженный торс?
– Что случилось?
Ли Анна разглядывала сложенные на коленях руки и покачивала головой, словно не могла говорить, затем опять покатила кресло к выходу.
– Ничего, – пробормотала она и врезалась в стену. Рик подошел и взялся за ручки кресла:
– Я помогу.
Лицо ее оставалось непроницаемым, но он заметил, что из-под опущенных ресниц на залитые румянцем щеки сползла слеза.
Он дотронулся до ее плеча, и она тихо вскрикнула, словно его прикосновение обожгло ее.
– Я просто хочу помочь, – повторил Рик, теперь уверенный, что вид даже части его тела причиняет Ли Анне боль. Он отвез ее обратно в спальню.
– Спасибо. – Теперь она говорила увереннее.
Он встал прямо перед ней и глубоко вздохнул.
– Ты что-то хотела обсудить? – Он опустился на край кровати.
Она подняла на него задумчивый взгляд:
– Ты не мог бы одеться?
Рик удивленно вскинул брови:
– Ты не первый раз видишь меня без сорочки.
Она отвернулась:
– Все изменилось.
Он взял рубашку и надел ее, не сводя глаз с Ли Анны. Ему не показалось, щеки ее пылали, дыхание стало более прерывистым.
Картины калейдоскопом закрутились в голове, его охватило столь страстное желание, что стало трудно дышать. А ведь он всегда считал, что умеет сдерживать свои эмоции. Можно ли предположить, только предположить, что ее равнодушие всего лишь маска, притворство.
Что, если у него получится достучаться до нее таким способом?
