К сожалению, согласно сведениям, полученным из достоверных источников, толстяк Чу если и мог в ближайшее время отправиться в лучший из миров, то лишь от болезней, вызванных избыточным весом. Столь банальная смерть короля преступного мира никак не устраивала инспектора Пэня. Увы, на данный момент времени у толстяка не было реальных соперников. Как-то незаметно за последние годы он подмял под себя всех. Время от времени появлялись граждане, недовольные ростом влияния Чу, но они на удивление быстро исчезали и их больше никто никогда и нигде не встречал.
Исходя из этого, вряд ли можно найти добровольца (из числа тайных осведомителей), в нужной степени не дорожащего своей жизнью и здоровьем, чтобы уговорить его на совершение преступления. Ну, не самому же инспектору Пэню браться за нож.
Звонок будильника прервал размышления, пора было идти на службу. Все было как всегда: пока Чжу обильно украшал пеной для бритья свой подбородок, на кухне убежал кофе. Варить вторую порцию не было времени, поэтому инспектор Пэнь прибыл на место службы в весьма мрачном настроении.
Обменявшись приветствиями с сослуживцами, он первым делом направился к кофеварке для того лишь, чтобы убедиться, что сегодняшнее невезение не закончилось со звонком будильника. Последнюю чашку прямо перед его носом унес Жэнь Фа. Теперь кофе будет не раньше чем через двадцать минут — дама, отвечающая за его приготовление, куда-то удалилась.
Чжу Пэнь вернулся за свой стол и тупо уставился на разложенные бумаги. Аккуратность не являлась сильной стороной инспектора Пэня. Периодически (приблизительно раз в месяц) он пытался навести на своем рабочем месте относительный порядок. И ему это даже удавалось. Но очень скоро на девственно чистой поверхности стола появлялась первая бумажка, потом вторая… Потом одновременно несколько очень важных бумаг аккуратной стопочкой укладывались с краю. День за днем количество очень важных бумаг росло; инспектор Пэнь был просто не в состоянии контролировать этот поток, пока не наступало время отчета. И вот тут выяснялось, что самые важные и необходимые для составления отчета бумаги погребены под кучей второстепенных. Следовало немедленно приниматься за разгребание завалов, что инспектор Пэнь крайне не любил. Вот сегодня как раз и был «день великой уборки», а это никоим образом не улучшало настроение.
К полудню отчет так еще и не был составлен, хотя господин начальник отдела уже несколько раз недвусмысленно интересовался, когда инспектор Пэнь предоставит ему данные за прошедший месяц, потому как ему, господину начальнику, необходимо в свою очередь делать отчет для предоставления в более высокие инстанции.
Часам к трем Чжу Пэнь с большим трудом отыскал две самые главные бумаги, открыл на экране компьютера ненавистную таблицу отчета и начал вбивать в нее данные, поминутно сверяясь с найденными документами. И тут раздался телефонный звонок. Инспектор Пэнь, радуясь малейшей возможности отложить хоть ненадолго рутинную процедуру составления отчета, первым схватил трубку. Когда он вник в то, что говорит ему взволнованный голос на том конце линии, душа его радостно запела. Это было оно — немотивированное, необъяснимое убийство, совершенное, к тому же, в центре города, в пользующемся солидной репутацией отеле, в номере, который занимала представительница далекой и непонятной страны России.
Вот он, звездный час инспектора Чжу Пэня. Главное теперь — постараться сделать так, чтобы выскочка Жэнь Фа не поехал с ними. Увы, сделать это не удалось. Более того, именно Жэнь Фа должен был докладывать обстановку господину начальнику отдела.
На первый взгляд в убийстве не было ничего загадочного: кто-то что-то искал в гостиничном номере, и в момент поиска вошла горничная. Скорее всего, джентльмен (или это была дама?), производящий обыск, ничего лично против горничной не имел. Просто она пришла в неподходящий момент. Так что относительный мотив (убрать нежелательного свидетеля) и способ убийства (горничной просто свернули шею) были понятны. Оставались нерешенными два главных вопроса: что именно искали в этом номере и куда, черт побери, подевалась иностранка, этот номер занимавшая. Допросить двух мужчин, прибывших и заселившихся в гостиницу одновременно с главной подозреваемой, представлялось крайне затруднительным по той простой причине, что оба были пьяны и твердо придерживались хорошо знакомой инспектору Пэню версии «ничего не видели, ничего не знаем, вот только что сидела с нами, а потом ушла к себе в номер». Трое граждан Гонконга, также участвовавших в попойке, не оказали должного содействия представителям органов правопорядка по той же самой причине. Причем, в отличие от иноземцев, обладавших ростом и статью великих богатырей древности, а потому мало восприимчивых к напиткам высокой градусности, соотечественники бесславно пали в битве с «зеленым змием». Они бессмысленно таращили глаза (впрочем, слово «таращили» здесь не совсем уместно, скорее их глаза стали несколько менее «прищуренными») и наотрез отказывались признавать в одетых в гражданское платье инспекторах сотрудников полиции. На вопросы вразумительных ответов не давали, невразумительных тоже.
Допрос служащих отеля не принес никаких результатов: постоялица, таинственным образом исчезнувшая из гостиничного номера, все эти дни вела себя тихо, здоровалась с портье, уходя по делам (вместе с коллегами), не забывала сдавать ключи. Не намного больше информации удалось получить от официантов из ближайшего кафе, где трое русских ежедневно завтракали и через день обедали.
В общем, выходило, что, после того как женщина покинула номер, где обмывалась удачно завершенная сделка, ее никто не видел. Через лобби она не проходила. Жэнь Фа высказал предположение, что иностранка могла вылезти через окно. На возможность этого указывал тот факт, что окно было открыто. Инспектор Пэнь, дабы проверить все имеющиеся возможности, лег животом на подоконник и максимально возможно высунулся из окна. В полутора метрах под окном здание опоясывали канализационные трубы. Среднестатистический человек, даже не обладающий ловкостью циркового акробата, мог при определенных обстоятельствах (например, когда существует непосредственная угроза жизни и здоровью) спрыгнуть вниз, сначала на трубы, а потом на землю.
Инспектор Пэнь, может быть, и не обладал дедуктивным талантом мистера Шерлока Холмса, но все же он был крепким профессионалом. Обозрев окрестности, он сделал правильные выводы. Через пятнадцать минут разбуженное семейство из дома напротив вновь сидело за обеденным столом, честно пытаясь ответить на задаваемые инспектором вопросы. И вот тут впервые за весь день удача улыбнулась инспектору Пэню. Старшее поколение утверждало, что вообще никогда окно не открывает, ввиду того что здание гостиницы находится слишком близко (это утверждение было явной ложью, Чжу Пэнь разбудил почтенное семейство только потому, что их окно было единственным открытым во всем доме). Дети молчали, но по их лицам было ясно, что они обладают некоторой информацией. Причем информация явно была не из разряда рядовых: их просто распирало от желания с кем-то поделиться. Родители малолетних свидетелей также заметили не совсем обычное поведение своих отпрысков, что вызвало у них (родителей) некоторую озабоченность. Мало кому понравится, если его ребенка начнут таскать в полицейский участок в качестве возможного свидетеля убийства. А вдруг убийцу поймают и придется его опознавать? А у него, к примеру, на свободе останется сообщник? И этому сообщнику станет известно, чьи показания оказались решающими при вынесении приговора? Нет, такой судьбы ни один находящийся в здравом уме родитель своему чаду не пожелает.
