Телефонный звонок прервал цепь печальных размышлений. Мисс Уиттейкер сняла трубку и произнесла:
— Алло?
— Эллисон!
— Привет, Квентин, — ответила она, стараясь говорить отчужденно.
Брат должен почувствовать, что по-прежнему находится в списке людей, лишенных ее расположения.
— Слава богу, что с тобой все в порядке!
Очевидно, кто-то уже доложил Квенту о событиях субботнего вечера — ведь газеты об этом, как ни странно, молчали. Нетрудно догадаться, кто именно был источником информации. Эллисон вздохнула.
— Да, со мной все в порядке. Нет причин для беспокойства.
— С ума сошла, что ли? — Голос брата звучал возбужденно. — Тебя чуть не убили, а ты говоришь, не о чем беспокоиться. Счастье еще, что мама с отцом отдыхают в Европе, а Ной и Мэтт в командировке. — На том конце провода послышался обреченный вздох. — Элли, ради всего святого, не могла бы ты хоть иногда следовать инструкциям Коннора? Я знаю, вы друг друга терпеть не можете, но… не могла бы ты взять себя в руки и перестать усложнять парню и без того непростую задачу?
— У меня тоже есть задачи, которые требуют решения, Квент, — возразила Эллисон ледяным тоном. — Надо засадить за решетку пару плохих парней. К несчастью, это довольно рискованное занятие.
— Верно, и об этом я тоже хотел с тобой поговорить.
Квентин сделал паузу и откашлялся, видимо стараясь подобрать верные слова.
— Ты когда-нибудь задумывалась над тем, чем будешь заниматься после прокуратуры? Ты ведь там уже сколько — четыре, пять лет?
— Почти пять. Но кто же считает, когда работа приносит удовольствие?
— Не думаю, что родители разделяют восторг по этому поводу, Эллисон. Совсем недавний случай, когда тебя чуть не убили, мог вогнать маму с отцом в гроб, ты не думаешь?
Девушка устало прикрыла глаза.
— Ты что, уже рассказал им?
— Пока нет, но кто-то должен сделать это. Рано или поздно история с покушением на тебя обязательно всплывет в газетах.
Девушка представила себе собственную фотографию на первой полосе, под газетным заголовком, и скандал в семействе. Годы работы, направленной на то, чтобы обрести независимость от собственных именитых родственников, будут потрачены даром.
— Я не единственная, кто рискует своей жизнью, — упрямо сказала она. — У всех моих коллег работа — не сахар. Если уйду я, кому-то другому придется подставлять свою шею.
— Все верно, — ответил Квентин. — Твоя позиция достойна всяческого восхищения. Но проблема состоит в том, что именно ты, а не кто-то другой, получаешь письма с угрозами. Именно тебя пытались убить на автостоянке. И не забывай, что, будучи наследницей богатой семьи, ты попадаешь в зону особого риска.
Эллисон вспомнила о телефонном звонке с угрозами, когда анонимный преследователь обещал похитить ее, чтобы «сорвать приличный куш».
Сам того не зная, брат попал точно в цель. Но вслух девушка произнесла:
— Я не собираюсь ограничивать собственную свободу действий только из-за того, что моя фамилия — Уиттейкер.
Квентин попытался что-то возразить, но сестра не дала ему перебить ее:
— И можешь передать своему приятелю Коннору, чтобы не волновался. Больше я никогда не буду пытаться приготовить для него ужин.
К тому моменту, когда Эллисон положила трубку, ее возмущение поведением Рафферти достигло точки кипения. Это ж надо, опять заложил ее родственникам! Мог бы по крайней мере дождаться, пока Элли сама сочтет нужным обо всем рассказать. А так с ней вновь обошлись как с неуправляемым подростком, которого можно держать в рамках приличий только совместными усилиями!
Ну, Рафферти, это тебе с рук не сойдет.
Эллисон злобно сощурила глаза. Если Коннор считает, что их отношения вновь стали прохладными, то пусть сразу приготовится к арктическому холоду.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Коннор стоял перед зеркалом в смокинге и в который раз пытался завязать узел на шелковом галстуке.
Всю прошедшую неделю они с Эллисон старались по возможности избегать друг друга, продолжая жить под одной крышей. В результате дом стал напоминать клетку, по которой ходят два разъяренных тигра. И, к несчастью для обоих, сегодня им предстоит совместный выход в свет.
На вечер намечен бал в Кортлэнде — даже Коннор знал, что это самое крупное благотворительное мероприятие в Бостоне, имевшее богатую историю. Обычно он за версту обходил такие вечеринки. Его фирма и так хорошо известна, и клиенты знают дорогу в его офис.
Но в этом году компания «Уиттейкер энтерпрайзиз» оказалась одним из главных организаторов бала в Кортлэнде, поэтому Эллисон непременно должна присутствовать. И, следовательно, Коннору необходимо ее сопровождать.
Единственным положительным моментом в предстоящей обоим пытке было то, что среди приглашенных оказался Хью Кендэлл — тот самый генеральный директор компании, дело которого Эллисон вела в прокуратуре. Таким образом, Коннору представлялась возможность вблизи разглядеть одного из главных подозреваемых.
Справившись с галстуком, он спустился в холл, проверил сообщения на своем мобильном телефоне и стал терпеливо ждать, когда Элли оденется и сойдет вниз.
Минут десять спустя на лестнице раздался легкий шорох, и Коннор поднял глаза. При виде девушки у него перехватило дыхание от восторга.
На Эллисон было великолепное платье без бретелек, цвета голубого неба, которое выгодно подчеркивало все достоинства ее фигуры. Высокая прическа привлекала особое внимание к глубокому вырезу вечернего наряда — сразу видно, что стилист, приходивший сюда около часа назад, хорошо знает свое дело.
Девушка стала спускаться по ступенькам, и разрез на ее платье распахнулся, как театральные кулисы, открыв взору восхищенного зрителя изящные ножки, которые казались еще стройнее в серебряных туфельках на высокой шпильке. В руках Элли держала серебристую сумочку, которая удачно сочеталась с блеском бриллиантов в серьгах и на запястьях красавицы.
Когда Эллисон оказалась на последней ступеньке, Рафферти мысленно приказал себе встряхнуться и галантно подал спутнице руку. В глазах ее сверкнули злобные искры, однако девушка позволила проводить себя до выхода.
Коннор был рад узнать, что его подопечную никто не сопровождает на этот вечер. В противном случае у него обязательно возникло бы желание порвать соперника на куски.
Эллисон сама, не рассчитывая на его галантность, рывком открыла входную дверь, но на пороге резко повернулась.
— Заруби себе на носу, Рафферти, в последнее время у тебя нет оснований рассчитывать на человеческое отношение к себе.
Когда они подъехали к дворцу Ривертон, где должен был состояться праздничный прием, Коннор не без удовольствия заметил, что Эллисон не пытается избавиться от него.
