Голос Коннора звучал прерывисто и угрожающе. Видимо, звонивший повесил трубку, потому что Рафферти стал нажимать кнопки телефона, а потом бросил трубку в кресло с отвращением на лице.
— Да, его не так-то легко засечь.
— Зачем ты вмешался? — возмущенно крикнула Эллисон, упирая руки в бока. — Даже не дал мне возможности что-нибудь спросить.
— Ты что, серьезно надеялась что-то выяснить? — насмешливо фыркнул Коннор. — Забудь об этом, милая. Хоть ты и работаешь в прокуратуре, но можешь поверить на слово человеку, который знает преступников по собственному опыту. Этот парень — хитрый мерзавец. Его можно будет вывести на чистую воду, только когда он придет перерезать твою белоснежную шейку.
— Можно обойтись без кровавых подробностей? — резко оборвала Элли.
— Что он говорил?
— Велел оставить уголовные дела, с которыми работаю в прокуратуре.
— Что еще?
Пытаясь успокоиться, Эллисон стала поправлять подушки на кушетке.
— Намекнул, что может устроить мое похищение.
Девушка решила не говорить про выкуп за себя — живую или мертвую. Коннор и без того уже клокотал от злости.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Рафферти вполголоса чертыхнулся.
— Так, я остаюсь здесь.
— Что?
— Ты прекрасно слышала. Моя работа начинается прямо сейчас.
Коннор скептически оглядел крошечную кушетку. Похоже, спать на ней было так же удобно, как и на голом полу.
— Не думаю, чтобы эту штуку можно было превратить в удобный диван.
— Она вообще не раздвигается. Это антикварная вещь.
Гость легко мог представить, как Элли добавила про себя: «И если бы ты получил нормальное воспитание, то не задавал бы таких глупых вопросов».
Работая в охранном агентстве, Рафферти привык иметь дело с избалованными дамочками из богатых семей, которые смотрели на парня сверху вниз и морщили нос от бостонского произношения, когда Коннор по привычке не договаривал конечные гласные.
Эллисон Уиттейкер была мысленно внесена в каталог под именем «Великосветская неженка».
В свою очередь, девушка вела себя с высокомерным презрением и невыразимой холодностью, от которой даже белые медведи начали бы стучать зубами.
Конечно, у нее был повод сердиться — много лет назад Коннор действительно вынес Элли мягким местом вперед из одного бара с сомнительной репутацией. Но ведь на то были свои основания. Наивная, изнеженная принцесса понятия не имела, во что ввязывается.
Когда после окончания юридического факультета Эллисон объявила, что получила предложение из прокуратуры округа, Рафферти был уверен, что она там и дня не продержится. Вопреки ожиданиям, девушка проработала там уже четыре года. Но, несмотря на это, в глубине души Коннор продолжал считать, что пройдет еще немного времени — и Элли бросит службу, выйдет замуж за парня по имени Слоан или, того хуже, Блейк и будет нянчить детишек в костюмчиках от Ральфа Лорана где-нибудь в фешенебельном пригороде Бостона.
Рафферти бросил взгляд на часы, которые стояли на каминной полке. Похоже, хозяйка опять собиралась спорить, поэтому гость решил сменить тактику.
— Послушай, уже скоро два часа. Я страшно устал и не в состоянии ехать сейчас домой. Может, приютишь меня на ночь?
На лице девушки отразилась внутренняя борьба. В конце концов Коннор понял, что победил, но из осторожности предпочел никак не проявлять свою радость.
— Договорились, — нехотя произнесла Эллисон. — Но только на одну ночь.
Хозяйка направилась к двери.
— У меня есть комната для гостей. Сейчас, только посмотрю, все ли там в порядке.
Проводив ее взглядом, Рафферти решил, что свои дальнейшие действия обдумает завтра. Ясно, что Элли попала в серьезную переделку и без помощи Коннора здесь не обойтись, хочет она это признать или нет.
Мужчина стал возбужденно ходить взад-вперед по комнате. Сегодня утром ему позвонил Квентин, брат Эллисон. Конечно, все семейство Уиттейкеров было серьезно обеспокоено тем, что девушка получает угрозы в связи с работой в прокуратуре округа. Но мисс Уиттейкер было не так-то легко запугать — подобная смелость обычно нравилась Рафферти, но ведь речь идет об Элли…
Разумеется, поговорив с Квентином, Коннор предложил свои услуги. Он давно знал эту семью, и Уиттейкеры всегда были добры к нему, поэтому он настоял на том, чтобы взяться за дело лично — и, конечно, бесплатно.
Конечно, Эллисон все это знать было не обязательно. Пусть лучше думает, что он работает за деньги, а не как отважный рыцарь, который не может бросить даму в беде. Особенно если учесть, что его благородство питали совсем не братские чувства. Что правда, то правда, временами Элли доводила Рафферти до бешенства своим открытым пренебрежением. Однако, несмотря на раздражение, он не мог не замечать, как между ними проскакивают искры всякий раз, когда они оказываются в одной комнате.
Коннор имел достаточный опыт общения с женщинами, чтобы научиться различать такие вещи. Он слишком остро ощущал присутствие Эллисон: нежный цветочный запах ее кожи, необыкновенный блеск прекрасных голубых глаз, шелковистые темно-каштановые волосы, густой волной спадавшие на плечи.
К тому же девушка обладала великолепной фигурой — не худой и не пышной, но с такими соблазнительными округлостями, что каждый раз, оказавшись рядом, мужчина чувствовал недвусмысленное напряжение. Ему едва удалось сдержать себя сегодня вечером, когда Эллисон открыла дверь — в короткой шелковой комбинации и распахнутом халатике, небрежно накинутом на плечи.
Н-да… если не взять собственные эмоции под контроль, одной мысли о красавице будет достаточно, чтобы вызвать возбуждение. Напряжение между ними похоже на бурлящий котел, и теперь, под одной с ней крышей, ему потребуется вся сила воли, чтобы не дать огню разгореться.
А тут еще поцелуй, черт бы его побрал! Хуже всего то, что девушка на него ответила.
Все-таки нельзя не признать, что из несносного ребенка получилась необыкновенно привлекательная женщина. Но при тех отношениях, что существуют между ними сейчас, можно рассчитывать только на короткую интрижку — а это было бы предательством по отношению к Уиттейкерам. К тому же он здесь для того, чтобы защищать девушку, а не давать волю своим разбушевавшимся гормонам. К счастью, удалось уговорить упрямую хозяйку оставить его на ночь. Однако главное сражение еще впереди. Если она надеется быстро отделаться от своего гостя, то у Рафферти совершенно другие планы.
Проснувшись утром, Эллисон оделась, чтобы идти на работу, и спустилась вниз. Коннор был уже в кухне — как и вчера, в облегающих черных джинсах и белой футболке, которая обтягивала мускулистую грудь. Элли едва сдержала раздражение.
Гость поднял взгляд от сковородки с блинами и кивнул головой в сторону кофеварки:
