Афиняне роптали, так как дела шли не столь быстро и успешно, как они рассчитывали, не задумываясь, как жестоко стеснен в средствах их полководец, ведущий войну с противником, которого снабжает деньгами сам великий царь. Враги Алкивиада усердствовали, распуская о нем злые сплетни. И вот после одного случайного поражения народ поверил врагам Алкивиада и, желая выразить ему свое нерасположение и гнев, избрал новых стратегов. Весть об этом испугала Алкивиада, и он покинул лагерь афинян и, набрав наемников, занялся пиратством.
Плутарх:
«…Сойдя с триеры, он скрылся, и все поиски ни к чему не привели. Кто-то узнал его и спросил: „Неужели ты не веришь родине, Алкивиад?“ „Отчего же, — возразил он, — верю во всем, кроме лишь тех случаев, когда дело касается моей жизни: тут я даже родной матери не поверю — ведь и она по ошибке может положить черный камешек вместо белого“. Впоследствии, услышав, что афиняне приговорили его к смерти, Алкивиад воскликнул: „А я докажу им, что я еще жив!“»
Он утверждал, что не усматривает ничего удивительного в свойственном лакедемонянам равнодушии к смерти, так как, стремясь избавиться от своей законом предписываемой трудной жизни, они готовы поменять ее тяготы даже на смерть.
Алкивиад любил говорить, что живет жизнью Диоскуров — то умирает, то воскресает вновь; когда счастье сопутствует ему, народ превозносит его как бога, когда же отворачивается — он мало чем отличается от мертвеца.
Избранные афинянами новые стратеги проявили себя полнейшими бездарями. Порой Алкивиад, желая вернуться на родину, встречался с ними и давал советы, но они не были приняты. А все произошло именно так, как предсказывал Алкивиад: неожиданно для афинян спартанец Лисандр напал на них, и только восемь триер ускользнули, все же остальные — числом около двухсот — оказались в руках неприятеля. Пленных Лисандр захватил три тысячи и всех казнил. А спустя немного он взял и сами Афины, сжег их корабли и разрушил Длинные стены, установив в городе так называемую «Власть Тридцати тираннов». Правили они крайне жестоко и за год казнили около полутора тысяч афинян.
После этого Алкивиад в страхе перед лакедемонянами, которые владычествовали теперь и на суше и на море, перебрался в Вифинию, а оттуда — к фригийскому сатрапу Фарнабазу, в надежде, что тот оценит его и примет на службу. Афиняне горевали, утратив первенствующее положение в Греции, и часто вспоминали Алкивиада, раскаиваясь в том, что лишили его должности стратега. Лисандр понимал, что Алкивиад, пока он жив, представляет для него реальную опасность, поэтому он отправил Фарнабазу письмо с просьбой умертвить своего противника. Тот отправил к нему убийц.
Алкивиад, в то время живший с гетерою Тимандрой, увидел вот какой сон, будто он одет в платье своей возлюбленной, а она прижимает к груди его голову и, точно женщине, расписывает лицо румянами и белилами.
Войти в дом убийцы не решились, но окружили его и подожгли. Заметив начавшийся пожар, Алкивиад собрал все, какие удалось, плащи и покрывала и набросил их сверху на огонь, потом, обмотав левую руку хламидой, а в правой сжимая обнаженный меч, благополучно проскочил сквозь пламя, прежде чем успели вспыхнуть брошенные им плащи, и, появившись перед варварами, рассеял их одним своим видом. Никто не посмел преградить ему путь или вступить с ним в рукопашную, — отбежав подальше, они метали копья и пускали стрелы. Наконец Алкивиад пал, и варвары удалились; тогда Тимандра подняла тело с земли, закутала и обернула его в несколько своих хитонов и с пышностью, с почетом — насколько достало средств — похоронила.
Платон
Настоящим именем великого философа, известного миру под именем Платон, было Аристокл. Платон же — это прозвище, данное ему за его необычайную физическую силу. Означает оно «широкоплечий». Платон действительно был очень силен и однажды даже стал победителем Олимпиады.
Он родился в Афинах в 428 году до нашей эры и происходил из рода Кодридов, к которому принадлежали Солон и Писистрат. Платон был третьим сыном в семье. Он обучался грамоте и философии у неплохих учителей, занимался борьбой и живописью, сочинял трагедии и песни, мечтал стать политиком. Лет в двадцать Платон написал какую-то трагедию и отправился к Сократу, чтобы узнать его мнение о своем творении, которое он почитал гениальным. Однако, послушав философа, Платон уничтожил рукопись и стал одним из преданнейших учеников Сократа.
Клавдий Элиан:
«Сын Аристона Платон в юности предавался поэтическому искусству и писал эпические поэмы, а затем с презрением сжег их, увидев, насколько при сравнении с гомеровскими они уступают им. После этого Платон обратился к трагедии и сочинил тетралогию, с которой собирался выступить на состязаниях, и уже передал свои драмы актерам, но тут… ему случайно довелось услышать Сократа. Платон сразу пленился философом и не только отказался в этот раз выступать на драматических состязаниях, но совершенно забросил поэзию и посвятил себя философии».
Осуждение и казнь учителя вызвали у Платона тяжелый душевный кризис. Он сжег все свои записи и покинул Афины. Наверное, тогда у него и родилась мысль об идеальном государстве, в котором невозможны были бы столь жестокие и несправедливые приговоры.
Сначала он попытался осуществить свою мечту на Земле. В Сиракузах Платон повстречался с тиранном Дионисием Старшим. Этот тиранн был очень жесток и соотечественников своих, мягко говоря, не любил. Причины тому были веские: когда он только-только пришел к власти, в Сиракузах случилось восстание, и бунтовщики изнасиловали его первую жену, после чего женщина сама лишила себя жизни.
Именно о Дионисии повествует легенда «о Дамокловом мече». Однажды тиранн, в ответ на неприкрытую лесть своего фаворита Дамокла, считавшего Дионисия счастливейшим из смертных, предложил занять его престол на один день. В разгар веселья на пиру Дамокл внезапно увидел над головой обнаженный меч, висевший на конском волосе, и понял призрачность благополучия.
Платон пытался поучать Дионисия, проповедуя демократические взгляды, и не утруждал себя лестью. Разгневавшись на философа, Дионисий даже продал Платона в рабство, но, к счастью, того довольно быстро выкупили друзья. Зато племянник тиранна — Дион — очень полюбил Платона и стал его учеником, отправившись вслед за учителем в Афины.
Плутарх:
«В начале беседы речь шла о нравственных качествах вообще, и, главным образом, о мужестве, и Платон доказывал, что беднее всех мужеством тиранны, а затем обратился к справедливости и высказал мысль, что лишь жизнь справедливых людей счастлива, тогда как несправедливые несчастны. Тиранн был недоволен, считая, что слова эти нацелены в него, и гневался на присутствовавших, которые принимали философа с удивительным воодушевлением и были зачарованы его речью. В конце концов его терпение иссякло, и он резко спросил Платона, чего ради тот явился в Сицилию. „Я ищу совершенного человека“, — отвечал философ. „Но клянусь богами, ты его еще не нашел, это совершенно ясно“, — язвительно возразил Дионисий».
«Старший Дионисий вообще был до такой степени недоверчив и подозрителен, так тщательно остерегался злоумышленников, что даже ножу цирюльника не позволял коснуться своей головы — ему опаляли волосы тлеющим углем. Ни брат, ни сын не входили к нему в комнату в своем платье, но каждый должен был сперва переодеться в присутствии караульных, чтобы те удостоверились, не спрятано ли где оружие. Когда брат Дионисия, Лептин, описывая ему какую-то местность, взял у одного из телохранителей копье и древком стал чертить на земле, тиранн жестоко разгневался на брата, а воина, который дал копье, приказал умертвить. Он не раз объяснял, отчего опасается друзей: они, дескать, люди разумные, а потому предпочитают сами быть тираннами, нежели подчиняться власти тиранна. Некоему Марсию, которого он сам же возвысил и назначил начальником в войске, привиделось во сне, будто он убивает Дионисия, и тиранн немедленно его казнил, рассудив, что это ночное видение вызвано дневными раздумьями и помыслами. Вот как труслив был человек, негодовавший, когда Платон не пожелал признать его самым мужественным на свете, и от трусости душа его была полна неисчислимых пороков».
