Покойный Король, приготовляя варенье, сказал: „Душа Сен-Мара была столь же черна, как дно этой кастрюли“».
Глава 7
Королева Христина
Небесные знамения, имевшие место в 1626 году, ясно сообщили придворным астрологам шведского короля Густава-Адольфа, что ему следует ожидать рождения сына. Наступил декабрь, пришло время королеве рожать, и произвела она на свет младенца, который, однако, оказался не сыном, а дочерью, которую назвали Христиной. Раздосадованный король приказал воспитывать девочку как мальчика; он очень привязался к ребенку, часто напоминая девочке о том, что она — будущий король. Именно так: король, а не королева.
С матерью девочка виделась редко. Мария Элеонора Бранденбургская, хоть и считалась самой красивой и элегантной королевой Европы, была настолько нервной и злой женщиной, что общение с ней сказывалось на ребенке явно отрицательно. «Она обладала всеми слабостями и грехами, присущими женскому полу», — вспоминала о ней Христина.
Девочке исполнилось всего лишь шесть лет, когда ее отец погиб на войне и Христина стала монархом Швеции.
Она была очень умна и развита не по возрасту: изучала иностранные языки, интересовалась политикой, экономикой, древней историей. С пятнадцати лет Христина стала самостоятельно принимать иностранных послов, затем начала участвовать в Королевском совете. Она переписывалась с Рене Декартом и даже уговорила старого ученого переехать в Швецию. К сожалению, почти сразу после приезда он жестоко простудился и умер от пневмонии. Злые языки твердили, что причиной болезни стало необычно раннее время для посещений, назначенное ему Христиной: занятая делами королева отвела для бесед с ученым время с шести до семи утра, а Декарт привык обычно вставать поздно.
Притязания многочисленных женихов Христина отвергала, объявив, что решила остаться девственницей по примеру Елизаветы Английской. Конечно же сплетники старались угадать, есть ли у королевы любовник. Называли молодого графа Делагарди, дипломата Класа Укессона Тотта и… прекрасную графиню Эббу Спарре. Эта женщина, славившаяся своей красотой и умом, стала ближайшей подругой Христины на долгие годы, и даже покинув страну королева продолжала писать Эббе, заполняя свои письма уверениями в вечной любви. Впрочем, цветистый стиль был принят в то время.
Отказавшись от замужества, Христина назначила своим наследником своего двоюродного брата — Карла-Густава Пфальцского. В 1650 году шведская корона была объявлена наследственной в его роду, а спустя четыре года Христина отреклась от престола. Ей были назначены доходы с нескольких областей в размере 200 тыс. риксдалеров ежегодно; в отведенных ей землях она пользовалась всеми правами королевы; ей запрещено было лишь отчуждать эти области, и население их обязано было присягнуть на верность Карлу-Густаву.
Причины ее поступка остались не поняты современниками и получили разнообразные противоречивые истолкования у историков. Властная, честолюбивая, умная, привыкшая к роскоши, молодая — ей исполнилось всего лишь двадцать восемь лет — королева внезапно отказывается от всего, что составляло основу ее жизни и отправляется в путешествие, которое продлится всю ее оставшуюся жизнь. Поступок поистине странный!
Выехав из Швеции, Христина добралась до Брюсселя. Часть пути она проделала верхом в седле, переодевшись в мужское платье; часть — в карете, в женском наряде. В Брюсселе в день Рождества 1654 года она приняла католичество, приняв имя Мария-Александра. Это вызвало сенсацию во всей Европе, еще большую чем ее отречение. По приглашению папы Александра VII Христина (все же она предпочитала называться своим старым именем) перебралась в Рим и поселилась там в роскошном палаццо Фарнезе.
Ей не было тогда еще тридцати лет. Она славилась на всю Европу своим умом и образованностью, молва о смелости ее характера и скандальных любовных похождениях лишь добавляла ей шарма. Поэтому Рим встретил Христину как героиню. Только что вошедший на престол папа Александр VII произнес речь, посвященную ее приезду, приветствуя новообращенную католичку, и подарил ей изумительной красоты карету, запряженную шестеркой белых лошадей и исполненную по рисунку Бернини. Однако Христина не воспользовалась подарком: она въехала в город верхом, на мужском седле. Высыпавшая на улицы Рима толпа с интересом разглядывала странную гостью. Судя по портретам и по описаниям современников, она была небольшого роста, худощава, плохо сложена, с очень смуглым лицом и большим носом. Особенно неприятное впечатление производил на римлян ее низкий и грубый голос.
Расположившись во дворце, Христина предалась всевозможным увеселениям. Папа Александр VII был даже несколько смущен той малой заботой о благочестии, которую она проявляла. Церковные службы очень рано прискучили ей, даже несмотря на сопровождавшую их оперную музыку. Во время мессы она могла вдруг расхохотаться во все горло над нашептанным ей на ухо непристойным анекдотом. Папа пытался увещевать свою духовную дочь, но тщетно. Он не добился от Христины даже того, чтобы она носила в церквах четки, как подобает всякой католической даме. Христина смеялась над ним открыто и угрожала уехать, если ей будут надоедать советами.
Зато римская знать была рада развлечь экзотическую гостью. Традиционный карнавал того года был даже назван в честь Христины «Карнавалом королевы». Римская знать соперничала в великолепии устроенных ради нее празднеств. Князь Памфили воздвиг перед своим дворцом павильон, в котором избранное общество проводило дни и ночи за пиршествами и азартной игрой. Барберини тешили Христину турнирами, фейерверками, скачками и костюмированными шествиями на прилегающей к их дворцу площади с фонтаном Тритона. В палаццо Альдобрандини шесть тысяч человек слушали новую оперу, переполненную всякими диковинными явлениями, вплоть до арабского каравана с верблюдами и слонами, несущими на спине башни. Во всех этих празднествах и увеселениях Христине принадлежало первое место, она легко нашла себе множество новых друзей, из которых самым верным и близким сделался молодой и красивый секретарь Ватикана кардинал Адзолини.
«Мое времяпрепровождение состоит в том, чтобы хорошо есть и хорошо спать, немного заниматься, приятно беседовать, смеяться, смотреть итальянские, французские и испанские комедии и вообще жить в свое удовольствие», —
признавалась Христина в письмах друзьям.
Все вечера Христина проводила в театре, где держала себя так, что римский народ скоро перестал стесняться ее. Однажды она опоздала к представлению, публика выражала досаду и нетерпение свистками и криками. Христина поднялась в своей ложе и начала комически раскланиваться. В другом подобном же случае на свист она отвечала свистом. Теперь, как только она появлялась на улицах, острые на язык римляне кричали ей вслед «любезности», граничащие с непристойностями. Христина, высунувшись в окно кареты, отвечала им в том же духе. Она вовсе не была смущена и тем более огорчена, напротив, все это ей очень нравилось!
Тогда Александр VII перешел от увещеваний к действиям и сократил новообращенной ее содержание. Обиженная Христина, продав часть имущества и драгоценностей, села на корабль и отплыла во Францию. После ее отъезда палаццо Фарнезе являл вид разрушения. Свита королевы расхитила серебряную посуду, сорвала со стен гобелены, распродала картины и даже сняла часть медных листов, которыми была покрыта крыша.
