Ежедневник.
Помнится, Моника купила его в нью-йоркском бутике – мол, пора упорядочить жизнь. Когда это было? Точно не скажу. Месяцев за восемь-девять до ее гибели. Я попытался вспомнить, когда видел ежедневник в последний раз. Тщетно.
Я слез с сушилки. «Не подняться ли наверх? Там света побольше», – подумал я и сразу же отказался от этой мысли. Ежедневник был застегнут на молнию. Несмотря на пыль, поддалась она легко.
Из тетради выпал металлический диск.
Мягко приземлившись, он сверкнул, как алмаз. Я осторожно поднял его. Этикетки не видно. Только надпись: «Лазерный диск. 80 минут».
Это еще что такое?
Ответ найти можно единственным способом. Я поспешно поднялся по лестнице и включил компьютер.
Глава 11
На экране высветилось:
Пароль
СЦС
Ньюарк, Нью-Джерси.
В пароле шесть цифр. Я набрал дату ее рождения. Не то. Дальше – день рождения Тары. Опять не то. Дата нашей свадьбы. День моего рождения. Номер банковской карточки. С прежним успехом.
Я в раздумье откинулся на спинку стула.
Может, позвонить Ригану? Но уже полночь. Даже если детектив не спит, что я ему скажу? «Привет, я нашел в подвале лазерный диск, дуй сюда»? Этого только не хватает. Обойдемся без истерики. Надо сохранять спокойствие. Попробуем рассуждать здраво. Главное – терпение. Ригану можно позвонить и завтра. Сейчас он все равно ничем не поможет. Утро вечера мудренее.
Я вошел в Интернет и включил режим поиска: «Ньюарк, СЦС».
Замелькали строчки.
СЦС – самые ценные сведения.
Сведения? Так, поехали дальше. СЦС – «группа профессионалов – частных детективов», оказывающих «конфиденциальные услуги», а именно «меньше, чем за сто долларов вы можете получить интересующие вас сведения в режиме онлайн». Предложения звучали следующим образом: «Проверьте, нет ли на вашего нового приятеля досье в полиции!» Или: «Где ваша старая возлюбленная? Может, до сих пор вздыхает о вас?» Предлагалась и более широкая информация. Ну а Монике-то все это зачем понадобилось?
Я поднял трубку и набрал бесплатный междугородный номер СЦС. Откликнулся автоответчик, что, учитывая время суток, следовало ожидать. Меня поблагодарили за звонок и сообщили: «Учреждение начинает работать с девяти утра». Ладно, перезвоним завтра.
Я повесил трубку, извлек диск из компьютера и принялся разглядывать. Ничего нового. Так, самое время подумать. Очевидно, Моника обратилась в СЦС за какой-то информацией, которая и содержится на этом диске. Не слишком остроумное предположение, но для начала сойдет.
Вернемся назад. Следует признать, что у меня нет ни малейшего представления, что это за информация и зачем она понадобилась Монике. Но если я прав, если диск действительно принадлежит Монике, если она зачем-то – пока не важно, зачем – наняла частного детектива, ему, само собой, надо платить.
Так, уже лучше.
Но сразу возникает сомнение – ведь полиция самым тщательным образом проверила наши банковские счета и записи расходов. Агенты в лупу разглядывали буквально все – каждую квитанцию, каждую покупку по банковской карточке, каждый чек, каждое снятие денег в банкомате. Не могли же они пропустить оплату услуг СЦС! Стало быть, либо таковой не было, либо мне ничего не сказали. Но ведь, между прочим, я и сам не сидел сложа руки. В конце концов, это мою дочь похитили. Я тоже проверил все счета. Никакого детективного агентства в них не значилось.
И что из этого следует?
Может, старый диск?
Может быть. По-моему, мы смотрели финансовые документы только за последние перед покушением шесть месяцев. Почему бы не допустить, что Моника обратилась в СЦС раньше? Пожалуй, стоит проверить старые записи.
Да нет, вряд ли.
Я почти уверен в этом, диск новый. Впрочем, это не имеет значения; время в данном случае, если подумать, вообще ни при чем. Давно ли это случилось, недавно – главное в другом: зачем вообще Моника наняла частного детектива? И еще – что все-таки за пароль на этом чертовом диске? И почему она спрятала его в такой дыре? И какое отношение к этой истории имеет – если имеет, конечно, – Дина Левински? А самое главное – связана ли Дина с покушением или все это плод моего разыгравшегося воображения?
Я выглянул в окно. Улица была безлюдна и тиха. Предместье спало. Сегодня ответов не дождешься. Утром я отправлюсь с отцом на нашу еженедельную прогулку, а потом позвоню в СЦС и, возможно, Ригану.
Я лег спать.
* * *
В половине пятого утра телефон, стоявший рядом с Эдгаром Портсманом, зазвонил. Эдгар рывком поднялся в постели и нашарил трубку.
– Чего надо?
– Вы велели позвонить сразу, как только что-то выяснится.
– Выяснилось, стало быть? – Эдгар протер глаза.
– Похоже.
– И?
– Все сходится.
– Уверен? – Эдгар прикрыл глаза.
– Более или менее. Если речь зайдет о суде, мне понадобится еще несколько недель, чтобы привести все в порядок. Но это уже формальность.
Эдгара охватила дрожь. Он поблагодарил собеседника, повесил трубку и начал одеваться.
Глава 12
На следующий день я вышел из дома в шесть утра и двинулся вниз по улице. При помощи ключа, сохранившегося у меня со студенческих времен, я отпер дверь и скользнул в дом, где жил ребенком.
Годы не добавили красоты этому жилищу, но ведь и в «Доме и саде» оно не рекламируется (разве что в разделе фотографий «до того»). Четыре года назад мы заменили ворсистый ковер – а впрочем, он так пропылился, выцвел и протерся, что, можно сказать, сам себя заменил, – на гладкую, в кабинетном стиле, дорожку серого цвета, по которой легко катилось инвалидное кресло отца. А в остальном все осталось по-прежнему. В отполированных до блеска буфетах все еще хранились фарфоровые безделушки, привезенные из давнего путешествия по Испании. Непременные атрибуты гостиниц «Холидей-Инн» (скрипки и вазы с фруктами, писанные маслом, – хотя никто из нас не отличался особым пристрастием к музыке, да и к фруктам, если на то пошло) все еще украшали светлые деревянные панели.
На каминной полке стояли фотографии. Проходя мимо, я всегда задерживался взглядом на тех, где изображена Стейси. Не знаю, что я, собственно, высматривал. Должно быть, следы, намеки, признаки того, что эта юная, хрупкая, несчастная женщина способна в один прекрасный день купить револьвер, выстрелить в меня, причинить зло моей дочери.
– Марк, это ты? – послышался голос мамы. Она догадалась, что я смотрю на снимки. – Иди сюда, поможешь.
Я послушно направился в сторону дальней спальни. Отец давно уже спал на первом этаже – слишком хлопотно вкатывать кресло наверх. Мы одели его. Занятие это сравнимо с просеиванием влажного песка. Отец раскачивался из стороны в сторону. Он мог в любой момент изменить центр тяжести, мы с мамой к этому привыкли, но легче нам не становилось.
