Я отрицательно покачал головой. Люси уже настояла на том, что составит мне компанию. Я полагал, что больше нам никто не нужен.
— У меня возникла еще одна мысль.
— Поделись, — предложил я.
— Методы поиска похороненных тел теперь более совершенные, чем двадцать лет назад. Ты помнишь Эндрю Барретта?
— Из лаборатории в колледже Джона Джея? Болтливый и странный.
— Он еще и гений. Да-да. Он лучший специалист по работе с этой новой, просвечивающей землю машиной. Он сам ее изобрел и говорит, что может быстро обследовать большую территорию.
— Там территория слишком большая.
— Но мы ведь можем попытаться? Барретту не терпится испытать новую малютку в деле. Он говорит, что ему необходимо провести полевые испытания.
— Ты уже связалась с ним?
— Конечно. А ты против?
Я пожал плечами:
— Следователь — ты.
Посмотрел на экран. Уже повторяли предъявление обвинения Бобу. Он выглядел еще более жалким. Мои руки сжались в кулаки.
— Коуп!
Я повернулся к Мьюз.
— Мы должны идти в суд.
Я кивнул, молча поднялся. Она открыла дверь. Несколькими минутами позже я заметил в вестибюле Э-Джей Дженретта. Он специально встал у меня на пути. И улыбался.
Мьюз остановилась, попыталась заставить меня обойти его.
— Сворачивай налево. Мы сможем пройти через…
— Нет.
Я продолжал идти на него. Меня переполняла ярость. Мьюз торопливо догнала меня. Дженретт стоял столбом, ожидая, пока я приближусь.
Мьюз дотянулась до моего плеча:
— Коуп…
Я не сбавил шаг.
— Все хорошо.
Э-Джей по-прежнему улыбался. Я встретился с ним взглядом. Он стоял у меня на пути. Я остановился, когда наши лица разделяли лишь несколько дюймов. Этот идиот продолжал улыбаться:
— Я предупреждал тебя.
Я тоже улыбнулся и наклонился еще ближе к нему.
— Информация уже передана.
— Что?
— Любой заключенный, который заставит маленького Эдуарда обслужить его, получит право на условно-досрочное освобождение. Вашего мальчугана опустят ниже некуда.
И я пошел дальше, не дожидаясь его реакции. Мьюз поспешила за мной.
— Классно! — прокомментировала она.
Я продолжал шагать. Угроза, конечно, была ложной (грехи отца не должны отражаться на сыне), но если Э-Джей не сможет заснуть, представляя себе такое, почему не устроить ему это?
Мьюз преградила мне путь.
— Тебе надо успокоиться, Коуп.
— Я забыл, Мьюз, ты мой следователь или психоаналитик?
Она вскинула руки, признавая поражение, и пропустила меня. Я сел за свой столик, дожидаясь судью.
О чем, черт побери, думал Боб?
Бывают дни, когда одна из сторон пытается лишь затянуть процесс. Таким выдался и этот. Флер и Морт понимали: дела у них хуже некуда. Они пытались исключить порнографический DVD из вещественных доказательств на том основании, что мы ранее не ознакомили их с ним. Они пытались найти нарушения процессуальных норм. Они подавали ходатайства. Их помощники, должно быть, не спали всю ночь.
Судья Пирс слушал, сдвинув кустистые брови. Одной рукой подпирал подбородок и выглядел очень, очень… ну по-судейски. Ничего не комментировал. Использовал термины вроде «рассмотрим». Я не волновался. У них не было ни единой зацепки. Но у меня внезапно возникла, а потом уже не желала уходить из головы тревожная мысль. Меня пытались прижать к стенке. Негодяи приложили максимум усилий, чтобы прижать меня.
А если они давят и на судью?
Я всматривался в его лицо. Оно оставалось совершенно бесстрастным, но ведь это ни о чем не говорило.
Закончили мы в три часа. Я вернулся в кабинет, проверил сообщения. От Греты — ничего. Я вновь позвонил ей. И опять мне не ответили. Тогда позвонил на мобильник Бобу. Тот же результат. Оставил сообщение и ему.
Посмотрел на две фотографии — состаренного Джила Переса и Маноло Сантьяго. Потом позвонил Люси. Она ответила после первого гудка.
— Привет. — В отличие от прошлого вечера ее голос радостно звенел.
— Привет. — И пауза, которой мы оба, похоже, наслаждались. — Я достал адрес старших Пересов. Хочу еще раз повидаться с ними.
— Когда?
— Сейчас. Они живут недалеко от тебя. Могу сначала заехать к тебе.
— Я буду готова.
Глава 23
Выглядела Люси потрясающе.
В зеленом обтягивающем пуловере, который облегал тело где положено. Темные волосы она стянула в конский хвост. Выпавшую прядку запрятала за ухо. В этот день она надела очки, и они очень ей шли.
Сев в машину, она первым делом проверила мои диски.
— «Каунтинг Кроус».
[32]
«Август, и все потом».
— Тебе нравится?
— Лучший дебютный альбом последних двадцати лет.
Я кивнул.
Она вставила диск в плейер. Зазвучала песня «Все вокруг». Мы ехали и слушали. Когда Адам Дуриц запел о женщине, говорящей тебе, что ты должен застрелиться, что стены рушатся ей на голову, я искоса взглянул на Люси. Ее глаза повлажнели.
— Ты как?
— Другие диски у тебя есть?
— А что ты хочешь?
— Что-нибудь страстное и сексуальное.
— Мит Лоуф. — Я протянул ей пластмассовую коробку с дисками. — «Крыса из ада».
— Ты помнишь?
— Никогда не отправлюсь в путь без этого диска.
— Господи, ты всегда был неисправимым романтиком!
— Как насчет «Рая при свете приборного щитка»?
— Хорошо, но пропусти ту часть, где она, перед тем как отдать самое дорогое, заставляет его пообещать, что он будет любить ее вечно.
— «Отдать самое дорогое», — повторил я. — Эта фраза мне нравится.
Она повернулась ко мне:
— А какой фразой ты воспользовался со мной?
— Наверное, той, что дает наилучший результат при соблазнении.
— Какой же?
Я добавил в голос жалостливости:
— Пожалуйста, дай мне, милашка, пожалуйста.
Она рассмеялась.
— Слушай, с тобой это сработало!
— Так меня вообще легко уговорить.
