– Да, – согласился Майрон. – Но пусть вас не обманывают слова моего друга. Я вовсе не такой альтруист, каким меня представляет Уин. Если я хочу, чтобы он брал моих клиентов, то не потому, что я отличный парень. Просто я знаю, что когда он занимается их делами, это огромный плюс. Благодаря ему повышается качество моих услуг. Клиенты от него в восторге. Вот что я с этого имею. Да, я настаиваю, чтобы спортсмены сами принимали решения в денежных вопросах, поскольку это защищает не только их, но и меня.
– То есть?
– Вы, конечно, слышали, как агенты и менеджеры обманывают спортсменов.
– Разумеется.
– Как по-вашему, почему это происходит?
Криспин пожал плечами:
– Очевидно, из-за жадности.
Майрон сделал уклончивый жест.
– Да, но главная причина – безразличие. Спортсмены не любят ни во что вникать. Им просто лень. Они считают, что проще все доверить своему агенту, а это плохо. Пусть агент оплачивает счета, говорят они. Пусть он вкладывает их деньги. Но в «МБ спортпред» подобного не случается. Не потому, что я за этим слежу. И не потому, что следит Уин. Вы сами за всем следите.
– Как раз этим я и занимаюсь, – заметил Криспин.
– Верно, вы следите за деньгами. Но вряд ли за всем остальным.
Криспин обдумал его слова.
– Благодарю за предложение, – проговорил он, – но я предпочитаю работать сам.
Майрон указал на голову гольфиста:
– Сколько вы получили за кепку?
– Простите?
– На вашей кепке нет никаких логотипов, – объяснил Болитар. – Для игрока вашего ранга это означает убыток в четверть миллиона.
Молчание.
– Но я буду работать с «Зумом», – напомнил Криспин.
– Они купили у вас права на головные уборы?
Игрок задумался.
– Вроде нет.
– Передняя часть кепки стоит четверть миллиона. Можно продать и боковые. За них платят меньше. В сумме составит четыреста штук. Ваша рубашка – отдельный разговор.
– Нет, подожди минутку! – перебил Цукерман. – Он должен носить рубашки «Зум».
– Конечно, Норм, – согласился Майрон. – Но можно нанести на них логотипы. Один на груди, другой на рукаве.
– Логотипы?
– Да, любые. Например, «Кока-кола», «Ай-би-эм». Или «Хоум-дипо».
– Логотипы на моей рубашке?
– Именно. Кстати, что вы пьете?
– Пью? Во время игры?
– Разумеется. Я могу устроить контракт с «Пауэрэйд» или производителями минералки. Как насчет «Польской ключевой»? По-моему, неплохо. А ваша спортивная сумка? Надо заключить сделку насчет сумки.
– Я не понимаю!
– Вы ходячий рекламный щит, Тэд. Вас показывают по телевизору. На вас смотрит множество поклонников. Кепка, рубашка, сумка для гольфа – везде можно поместить рекламу.
Цукерман вмешался:
– Нет, постой. Он не должен…
У Майрона зазвонил сотовый телефон, но он не дал ему пропищать даже первый сигнал. Палец метнулся к кнопке и убрал звук так стремительно, что ему позавидовал бы сам Уайатт Эрп. Быстрая реакция. Правда, даже обрывок звонка разъярил членов клуба. На Майрона со всех сторон устремились свирепые взгляды, один принадлежал Уину.
– Бегом вокруг дома, – сухо проговорил Локвуд. – И постарайся, чтобы тебя никто не видел.
Майрон шутливо отдал честь и бросился бежать с видом человека, у которого внезапно расстроился желудок. Только достигнув безопасной зоны у стоянки, он ответил на звонок:
– Алло?
– О Господи…
Это была Линда Колдрен. Ее скорбный тон пронзил Майрона до глубины души.
– Что случилось?
– Он опять позвонил!
– Вы записали разговор на пленку?
– Да.
– Я сейчас прие…
– Нет! – крикнула она. – Он следит за домом.
– Вы его видели?
– Нет, но… Не приезжайте к нам. Пожалуйста.
– Откуда вы звоните?
– С факсовой линии в подвале. Господи, Майрон, вы должны его услышать.
– Вы засекли номер звонившего?
– Да.
– Назовите его мне.
Она продиктовала телефон. Майрон достал из бумажника карандаш и записал цифры на старом бланке «Визы».
– Вы одна?
– Рядом со мной Джек.
– Есть кто-нибудь еще? Где Эсме Фонг?
– Наверху, в гостиной.
– Ладно. Мне надо прослушать разговор.
– Не вешайте трубку. Джек уже включает аппарат. Я переведу на вас звук, чтобы вы могли все слышать.
Глава 7
К линии подключился магнитофон. Майрон услышал звонок телефона. Он прозвучал очень отчетливо. Потом раздался голос Джека Колдрена:
«– Алло?
– Что это за косоглазая стерва?»
Голос был очень низким, с угрожающими нотками и явно изменен машиной. За ним мог скрываться кто угодно – женщина, юноша или старик.
«– Не понимаю, о чем вы…
– Хочешь меня надуть, чертов сукин сын? Я пришлю твоего ублюдка нарезанным на мелкие кусочки.
Джек Колдрен пробормотал:
– Пожалуйста…
– Я велел, чтобы вы ни к кому не обращались.
– Мы так и сделали.
– Тогда объясни мне, кто эта косоглазая сучка, которая только что вошла к вам в дом.
Молчание.
– Думаешь, мы идиоты, Джек?
– Конечно, нет.
– Так кто она, черт побери?
– Ее зовут Эсме Фонг, – быстро произнес Колдрен. – Работает в фирме, производящей спортивную одежду. Приехала заключить рекламный контракт с моей женой. Больше ничего.
– Чепуха.
– Правда, я клянусь!
– Не знаю, Джек…
– Я бы не стал вам лгать.
– Ладно, Джек, посмотрим. Тебе это дорого обойдется.
– Что вы имеете в виду?
– Сотня штук. Считай это чем-то вроде штрафа.
– За что?
– Какая разница? Хочешь увидеть парня живым? Теперь это стоит сотню штук.
– Подождите! – Колдрен прочистил горло. Он пытался взять себя в руки, нащупать какую-то почву под ногами.
– Джек?
– Да?
– Еще раз меня перебьешь, и член твоего мальчишки попадет в тиски.
Молчание.
