Майрон молча кивнул. Телевизор выключили, зато радио орало на полную мощь, передавая новости. Сэм продолжал читать журнал. Чанс, прищурившись, постоянно поглядывал через плечо.
– Я нанял медсестер на круглосуточное дежурство и держал Элизабет дома. Я продолжал жить своей жизнью, а она все ниже опускалась в бездну безумия. Сейчас я понимаю, что моя семья была права. Мне следовало положить ее в больницу.
Автобус дернулся и остановился. Майрон и Артур тоже слегка дернулись.
– Вы, возможно, догадываетесь, что произошло потом. Элизабет стало хуже. Она уже почти ничего не соображала. Болезнь полностью подчинила ее себе. И разумеется, вы были правы. Падение жены – не несчастный случай. Она сама прыгнула. И не случайно упала на голову. Она сделала это намеренно. Моя жена покончила жизнь самоубийством. – Артур закрыл лицо ладонью и откинулся в кресле.
Майрон внимательно наблюдал за ним. Возможно, он играл, все политики – прекрасные лицедеи, но Майрону показалось, что он заметил искренность в глазах этого человека. Хотя сказать наверняка не мог. Тех, кто уверяет, что способен разглядеть ложь, обычно провести проще простого.
– И ее тело нашла Анита Слотер? – спросил Майрон.
Артур кивнул.
– А остальное – брэдфордская классика. Немедленно были приняты меры, чтобы все скрыть. Раздавались взятки. Понимаете, самоубийство – жена до такой степени безумная, что муж вынудил ее убить себя – это Брэдфордам не годилось. Мы бы постарались, чтобы и имя Аниты не упоминалось, но в первом выпуске оно прозвучало, а дальше репортеры уже вцепились мертвой хваткой.
Это звучало вполне правдоподобно.
– Вы упомянули взятки.
– Да.
– Сколько вы дали Аните?
– Анита отказалась от денег. – Артур закрыл глаза.
– Что же она хотела?
– Ничего. Она была не такой.
– И вы поверили, что она будет молчать?
– Да, – произнес Артур, – я ей поверил.
– Вы ей не угрожали?
– Никогда.
– Мне трудно в это поверить.
– Она осталась у нас еще на полгода. Это же о многом говорит.
Все тот же аргумент, который Майрон никак не мог осмыслить. Он услышал шум. Это вскочил Чанс и ринулся к ним. Ни Майрон, ни Артур не обратили на него внимания.
– Ты ему сказал? – воскликнул Чанс.
– Да, – ответил брат.
Чанс круто повернулся к Майрону.
– Если ты хоть слово шепнешь кому-нибудь, я убью…
– Ш-ш-ш!
И тут Майрон вспомнил.
Вот же. Прямо перед глазами. Рассказ был частично правдив, так всегда бывает, когда хочешь половчее соврать, но кое-чего не хватало. Он взглянул на Артура.
– Вы упустили одну деталь, – сказал Майрон.
– Какую именно? – Артур нахмурил брови.
Майрон показал на Чанса, потом снова повернулся к Артуру.
– Кто из вас избил Аниту Слотер?
Гробовое молчание.
– За несколько недель до самоубийства Элизабет кто-то напал на Аниту Слотер. Ее отвезли в больницу, и когда ваша жена спрыгнула с балкона, у Аниты на лице все еще были следы побоев. Хотите мне об этом рассказать?
В этот момент Артур Брэдфорд еле заметно кивнул Сэму. Тот отложил журнал и встал.
– Он слишком много знает! – неистово завопил Чанс.
Артур задумался.
– Нам надо от него избавиться! – продолжал орать Чанс.
Артур Брэдфорд продолжал размышлять. Сэм медленно приближался к ним.
– Чанс? – тихо произнес Майрон.
– Что?
– У тебя ширинка расстегнута.
Чанс взглянул вниз. Майрон, выхватив свой пистолет тридцать восьмого калибра, и приставил его к паху Чанса. Тот отпрыгнул назад, но дуло пистолета последовало за ним. Сэм достал свою пушку и направил ее на Майрона.
– Скажи Сэму, чтобы опустил пистолет, – велел Майрон, – или у тебя никогда больше не будет трудностей с катетером.
Все замерли. Сэм продолжал целиться в Майрона. Майрон – держать свой пистолет прижатым к паху Чанса. Артур – думать. Чанса начало трясти.
– Не написай на мою пушку, Чанс. – Можно говорить круто. Но Майрону не нравилась ситуация. Такие, как Сэм, вполне могут рискнуть и выстрелить.
– Вы зря вытащили оружие, – проговорил Артур. – Никто не собирался вас убивать.
– Вы меня успокоили.
– Проще говоря, вы мне полезнее живой, чем мертвый. В противном случае Сэм бы уже давно отстрелил вам голову. Вы понимаете?
Майрон промолчал.
– Наша сделка остается в силе. Вы находите Аниту, я спасаю Бренду от тюрьмы. А мою жену оставим в покое. Я ясно выражаюсь?
Сэм продолжал целиться ему в глаз и улыбаться.
Майрон качнул головой в его сторону.
– Как насчет проявления доброй воли?
– Сэм, – коротко бросил Артур.
Сэм убрал пушку. Вернулся на место и снова углубился в журнал.
Майрон нажал на пистолет посильнее, так, что Чанс завопил. Потом сунул пистолет в карман.
Автобус довез его до того места, где он оставил машину. Когда Майрон выходил, Сэм отсалютовал ему. Майрон кивнул в ответ. Автобус поехал дальше по улице и свернул за угол. Майрон внезапно сообразил, что не дышит. Он попытался расслабиться и рассуждать здраво.
– Трудности с катетером, – сказал он вслух. – Кошмар, да и только.
Глава 27
Офис отца все еще находился в помещении склада бывшей фабрике в Ньюарке.
Когда-то давно там шили нижнее белье. Теперь они ввозили готовые изделия из Индонезии или Малайзии или еще откуда-нибудь, где эксплуатировали детский труд. Все об этом знали и, тем не менее, пользовались. Покупатели брали товары, потому что могли сэкономить на них пару баксов, да и ясности в этом вопросе, честно говоря, не было. Легко возражать против детского труда на фабриках; легко возмущаться, что двенадцатилетним детям платят двенадцать центов в час; легко осуждать родителей и выступать против эксплуатации. Труднее становится, когда приходится выбирать между двенадцатью центами и голодом, между эксплуатацией и смертью.
А еще проще вообще об этом не думать.
Тридцать лет назад, когда на фабрике еще шили белье, отец нанимал на работу большое число чернокожих. Он считал, что обращается с рабочими справедливо. Полагал, что они смотрят на него, как на благодетеля. Когда в 1968-ом начались бунты, эти самые рабочие сожгли четыре здания его фабрики. Отец никогда уже не смог относиться к ним, как прежде.
Элоиз Уильямс начала работать на отца еще до бунтов.
