Находившиеся в зале поднялись на ноги. Судья Алворд вошел и
занял свое место.
Открылась боковая дверь, и появился Гамильтон Бергер
собственной персоной. Он опустился на стул рядом с Эдуардом Диирингом.
Судья Алворд определенно удивился.
– Господин окружной прокурор решил лично участвовать в деле?
– поинтересовался он.
– Да, ваша честь, – поклонился Гамильтон Бергер судье, затем
повернулся и холодно кивнул Перри Мейсону.
– Приглашайте своего следующего свидетеля, господин
обвинитель, – приказал судья Алворд.
– Хартли Гроув Эллиотт, – вызвал Дииринг.
Гамильтон Бергер поднялся со своего места и обратился к
суду:
– Ваша честь, Хартли Эллиотт – враждебно настроенный
свидетель. Я также хотел бы обратить внимание высокого суда на то, что мы
вынуждены были задержать его и не выпускать из-под стражи, потому что его
показания должны иметь существенное значение для принятия решения по
рассматриваемому делу. Мистер Эллиотт предпринял все возможное, чтобы ему не
вручили повестку о явке в суд, остановился в мотеле под вымышленным именем и
старался скрыть свое местонахождение от органов правопорядка.
– Суд разрешит вам наводящие вопросы, если враждебный
настрой свидетеля станет очевидным, – ответил судья Алворд. – Однако вы должны
вести допрос традиционным образом, пока наводящие вопросы не станут абсолютно
необходимы.
Открылась дверь из комнаты, где свидетели обычно дожидаются
вызова в зал суда, и полицейский в форме вывел Хартли Эллиотта.
Судья Алворд с любопытством посмотрел на Эллиотта и приказал
ему:
– Поднимите правую руку и примите присягу.
Эллиотт поднял правую руку, принял присягу и занял место
дачи показаний.
– Я хочу обратить ваше внимание на утро вторника,
тринадцатого числа текущего месяца, – начал Гамильтон Бергер, решивший лично
провести допрос свидетеля.
– Да, сэр?
– Где вы находились в то утро?
– В доме обвиняемого Картера Джилмана по адресу авеню
Вауксман, шестьдесят два тридцать один.
– Вы гостили в том доме?
– Да.
– В какое время вы приехали?
– Вы имеете в виду в первый раз?
– Да.
– Где-то в два часа или в половине третьего утра.
– Что вы делали?
– Провожал Гламис Барлоу домой. Мы какое-то время посидели
на крыльце, а потом она пригласила меня зайти и выпить по стаканчику.
– А потом?
– Я попрощался с Гламис и отправился к своей машине. Гламис
стояла на крыльце. Я случайно оставил зажигание включенным. Аккумулятор сел. Я
попытался завести двигатель, но у меня ничего не получилось.
– А дальше?
– Мисс Барлоу предложила мне переночевать у них дома, чтобы
утром поменять аккумулятор на станции техобслуживания.
– Станция техобслуживания открыта всю ночь?
– Нет, она была закрыта, когда я пытался завести машину. Они
работают с восьми утра.
– Что вы сделали? – спросил Гамильтон Бергер.
– Пошел спать.
– Я хочу точно выяснить, где вы спали. Вы в состоянии
описать месторасположение той комнаты?
– В северо-западном углу здания.
– В задней части дома?
– Да.
– Из окон той комнаты вам был виден гараж, не так ли?
– Да.
– Вам известно, где находится фотолаборатория, используемая
миссис Джилман?
– Да.
– Вам известно, где находится мастерская обвиняемого Картера
Джилмана?
– Да.
– Взгляните, пожалуйста, на вещественное доказательство «Б»
со стороны обвинения. Это план дома Джилманов, гаражей, мастерской и
фотолаборатории. Вы понимаете, что на нем изображено?
– Да.
– Покажите, пожалуйста, на этом плане комнату, в которой вы
спали в ту ночь.
– Это спальня на втором этаже.
– Прямо над столовой?
– Да.
– Когда вы в следующий раз видели Гламис Барлоу после того,
как сказали ей «спокойной ночи» ранним утром тринадцатого?
– Я… я отказываюсь отвечать.
– На каких основаниях?
– Я просто отказываюсь отвечать.
Гамильтон Бергер посмотрел на судью Алворда.
– Свидетель должен отвечать, если только в ответе на
поставленный вопрос не содержится что-либо, что может быть вменено ему в вину.
В таком случае он может отказаться на этих основаниях, и суд примет
соответствующее решение, – заявил судья Алворд.
– Я отказываюсь отвечать, – повторил Эллиотт.
– Если вы просто отказываетесь отвечать, то вам будет
предъявлено обвинение в неуважении к суду, – сказал судья Алворд.
– Я просто отказываюсь отвечать. Я не допущу, чтобы то, что
я видел, привело к осуждению невинного человека.
Гамильтон Бергер нахмурился.
– Хорошо, – обратился к свидетелю судья Алворд. – Если вы,
мистер Эллиотт, отказываетесь отвечать, то мы обвиняем вас в неуважении к суду.
Я заверяю, что вас ждет суровый приговор. Слушается дело об убийстве. Ваши
показания могут иметь решающую роль.
– Я отказываюсь отвечать.
– Я считаю, что суд должен оказать давление, чтобы услышать
ответ этого свидетеля, – встал со своего места Гамильтон Бергер. – Перед нами
враждебно настроенный свидетель, показания которого имеют принципиальное
значение в плане рассмотрения настоящего дела. Он в состоянии доказать не
только мотивацию, но и необходимость предъявления обвинения в убийстве
одновременно двум лицам. Ответ этого свидетеля крайне важен. Я заверяю высокий
суд, что ввиду того, что этот свидетель избрал подобный подход и попытался
скрыться, есть все основания предполагать, что нам не удастся найти его, когда
дело будет слушаться в высшем суде, если только мы не оставим его под стражей.
И даже тогда мы не сможем предположить, что он скажет после того, как обдумает
все на досуге да еще и заинтересованные стороны проведут с ним соответствующую
работу. Для представления версии обвинения жизненно необходимо, чтобы этот
свидетель ответил на поставленный вопрос.
Судья Алворд снова повернулся к свидетелю:
– Мистер Эллиотт, предупреждаю вас, что, если вы не станете
отвечать на вопрос, заданный окружным прокурором, вас посадят в тюрьму за
неуважение к суду и вы останетесь там до тех пор, пока не согласитесь ответить
или не представите оснований, веских с юридической точки зрения, почему вы
отказываетесь отвечать.
